Дженнифер Макмахон - Остров потерянных детей

Незаметно подкравшись, Питер выхватил у отца кроличью голову и надел ее на себя. Издав возмущенный вой, Дэниэл принялся гоняться за ним вокруг обеденного стола. Лиззи визжала от восторга. Взяв Ронду за руку, она потащила ее полюбоваться погоней. Жюстин вышла из кухни с любовным романом в розовой обложке. Видно, ей тоже было любопытно взглянуть, что здесь происходит.

Агги засунула руку в карман Клема, выхватила пачку «Кэмела» без фильтра, вытряхнула из нее одну сигарету и прикурила спичкой из коробка, который Клем обычно заворачивал в целлофан. Сложив на груди руки, Агги сквозь облако табачного дыма принялась наблюдать за погоней. Впрочем, взгляд ее был устремлен вовсе не на мужа и сына, а на стеклянную дверь за ними, которая оставалась открытой. Агги выглядывала в задний дворик, как будто ожидала, что оттуда появится какой-то незваный гость. Или же, решила Ронда, подумывала о том, не сбежать ли через нее.

Питер все так же носился вокруг стола; огромная кроличья голова при этом подскакивала и дергалась, отчего он казался этакой куклой в человеческий рост с кивающей головой. Наконец, поймав сына, Дэниэл перевернул его вверх ногами и тряхнул. Питер запищал:

– Пап! Прекрати. Сдаюсь!

Огромная кроличья голова соскользнула с него и, мягко приземлившись на толстый бежевый ковер, уставилась сетчатыми глазами на стеклянную дверь, как будто тоже задумала побег.

Кролик – это кролик. У него чуткие уши. Он подергивает носом. Он чешет белой пушистой лапой там, где у него что-то чешется. Он наклоняет голову и прислушивается. Он не говорит. Он никогда не говорит, только делает знаки, кивает или качает головой. Просто удивительно, что он может поведать без всяких слов.

Кролик не может поверить, что это просто. Что девочка может доверять ему и любить его. Они пытаются играть в сумасшедшие восьмерки, потому что это ее любимая игра, вот только он не может держать в лапах карты. Она смеется. Есть в ее смехе что-то особенное. Что-то такое, что заставляет кролика почувствовать себя живым, чего с ним не было уже очень и очень давно.

Это печальная девочка. У нее недавно умер папа. Ее мать охвачена собственным горем и не способна утешить ребенка. Но кролик знает, как заставить ее улыбнуться. Кролик прискакал к ней, как герой из сказки, чтобы навсегда прогнать печаль.

Маленькая девочка назвала его Питером. Он не говорит ей, что это странно. Когда кролик – это кролик, у него нет другой, человеческой жизни. Он отрекается от собственной личности и становится чем-то… чистым. Почти совершенным.

И для девочки у кролика тоже имеется имя. Тайное имя. Птичка, мысленно называет он ее.

Его дорогая птичка снова вернулась .

Вернувшись в машину (все еще припаркованную перед бензозаправкой), Ронда прижала к уху мобильник. Она была взвинчена и вместе с тем осмотрительна. Как будто ей хотелось что-то сделать, но она не знала, что именно. Например, ей хотелось завести мотор и начать колесить по всему штату в поисках маленькой девочки и кролика. Увы, Ронда знала: толку от этого будет немного. Все копы Вермонта будут начеку. Любой гражданин, который слушает радио или смотрит телевизор. И все же сидеть без дела она не могла.

Питер ответил ей на третьем гудке.

– Как прошло собеседование? – спросил он.

– Случилась одна вещь, Питер, – ответила она и рассказала ему о похищении. Мол, она до сих пор сидит в машине на бензозаправке и не знает, что ей теперь делать. Сказав это, она услышала, как Питер прикрыл трубку и что-то пробормотал.

– Ток дома? – с упавшим сердцем спросила Ронда.

– Да. Я только что все ей сообщил. Мы знаем Эрни. Она – подруга нашей Сьюзи.

Ток подняла трубку параллельного аппарата – возможно, в кухне, подумала Ронда. Питера она представила в гостиной. Вот он сидит на коричневом диване, положив ноги на кофейный столик. Интересно, что у Питера на ногах, кроссовки или рабочие ботинки?

– Господи, Ронни, – сказала Ток. – Белый кролик похитил Эрни?

– Понимаю, это кажется полным безумием, но…

– Мир полон безумия, – перебила ее Ток. – Боже, совсем как ту маленькую девочку в Вирджинии! Сколько же ненормальных разгуливают среди нас. Знаешь что, приезжай к нам. Мы зажарим стейки, а ты тем временем понежишься в горячей ванне.

– Да, приезжай к нам, Ронни, – сказал Питер. – Пообедаешь с нами.

Ронда услышала какое-то движение и скрип диванных пружин. Судя по всему, Питер усаживался поудобнее, может, даже выпрямил спину, готовясь дотянуться до телефонного аппарата и положить трубку, как только Ронда согласится. Когда Ток была рядом, Питер всегда старался закруглиться побыстрее.