Кристин Керделлян - Тайные врата

Все это – теперь он понимал – связано, прямо или косвенно, с нарушением или замедлением работы интернет-связи. Несомненно.

А Клара по-прежнему была как будто на другой планете.

– Что ж, тем хуже, потом станет ясно, – объявила она. – Посажу детей на автобус и поеду к Сильви. Она нашла вчера рубашки со скидкой в Сен-Шарль. Потом, я не все еще купила, эти украшения для вечера, ну, для Гаранс, а раз выезд сегодня после обеда…

Шопинг. Отлично, на этом можно закончить разговор. Пьер мягко перебил жену:

– Слушай, любимая, созвонимся попозже, ладно? Конференция начинается через десять минут, мне пора спускаться.

– Хорошо… Нет, видел бы ты, как дочка начинает кокетничать! Она прелесть. Вчера утром, перед школой, дважды переоделась… сначала надела джинсы, потом поняла, что блузка в цветочек не подходит…

– Клара, мне пора!

– Да, любимый… Перезвоню попозже. Целую.

– Целую.

Пьер раздраженно поставил телефон на столик. Клара не только не дала ему позавтракать, но и умудрилась пройтись по теме, которая уже несколько месяцев безумно его раздражала: воспитание их дочерей, Гаранс и Сикстин. Десятилетние близняшки подражали Бритни Спирс. Джинсы с низкой талией, выглядывающие трусики, коротенькие облегающие кофточки. Каких-нибудь год-два назад он брал их с собой на велосипедах к бухтам, но это уже в прошлом. Теперь в субботу днем девочки отправлялись с матерью в Боннвен, торговый центр Марселя. Zara и Н&М их не устраивали. Однажды Клара вернулась со «сногсшибательным» костюмчиком для Гаранс, купленным у Marie Puce. Итог: 300 евро на карте Visa Premier. Вечером в разговоре наедине Пьер напомнил ей: хоть он и хозяин собственной фирмы, но все же не поднимал себе зарплату последние пять лет, а вот семейные траты увеличивались на 5-10 процентов каждый год: налоги, визиты мадам к психоаналитику и колледж для одаренных детей, куда нужно было обязательно записать Гаэтана, «потому что ему скучно в школе и нельзя губить такой талант». А когда Пьер провел в дом ADSL и подключил два компьютера по Wi-Fi, Клара буквально взбесилась, уверяя, что теперь вирусы заполонят дом.

«Что поделать, – говорил себе Пьер, будучи прирожденным фаталистом. – Женщина, которая вышла за вас замуж в двадцать пять, вряд ли изменится к сорока…»

Пьер понимал, что у него осталось самое большее пять минут, чтобы выпить чашечку черного кофе. Участницы конгресса наверняка заполнят конференц-зал без опозданий. С первого дня семинара, с прошлой субботы, Пьер замечал, что его техники иногда «запаздывают», а вот конгрессистки, наоборот, всегда приходят вовремя. По большому счету, точность – вежливость королев, напомнил он себе. А если говорить о пунктуальности сегодня, то он тоже был явно не на высоте. А жаль. Ежегодный женский конгресс – один из крупнейших клиентов «S3E» (звук, свет, информационное и техническое обеспечение).

Пьер сел за свободный столик и попытался привлечь внимание официантов. В дверях стояли двое полицейских и разговаривали с директором отеля. На террасе все столики были заняты, внутри – толчея.

«Какой контраст!» – подумал Пьер, глядя на море, которое этим утром было спокойное и прозрачное, как горное озеро. Сильный теплый ветер, дувший с вечера, стих еще ночью.

На краю дока, нависавшего прямо над морем, стояли столики, занятые женщинами, которых становилось все больше: они постоянно приносили новые стулья. Несмотря на жару, большинство из них были одеты в брючные костюмы – черные или в тонкую полоску, клетку или «куриную лапку» – слишком жарко, не по сезону. Некоторые были в джинсах и рубашках без рукавов, открывавших загорелые плечи. Пьер издалека узнал стиль «деловой женщины, возвращающейся из отпуска», уже задавленной стрессом. С такими женщинами ему всегда было некомфортно.

Некоторые держали в руках журналы. Другие работали с электронными ежедневниками. Рядом с этим сборищем business women, разбавленным несколькими актрисами и телезвездами, Пьер чувствовал себя ничтожным и… неуместным. Провинциалом, как сказали бы парижане. Что ж, в конце концов, он всего лишь обслуживающий персонал, один из многих… даже если у него и были прекрасные отношения со вторым человеком в Женском конгрессе, единственной француженкой, входившей в исполнительный комитет, Кристель Лорик. Именно она три года назад приложила все силы, чтобы он получил этот контракт.

Пьер попытался найти знакомые лица. В Figaro, который лежал в его номере, он прочел, что здесь должна быть Хилари Клинтон. Еще Сеголен Руаяль и несколько «шишек» вроде Индры К. Нуйи, индианки, возглавляющей Pepsi-Cola. Уже третий год подряд его компания обеспечивала техническую сторону проведения конгресса. Пьер достаточно быстро понял, что этот конгресс, который он поначалу счел забавной манифестацией женщин, которым не хватает внимания прессы, был серьезным общественным институтом. Встреча лидеров борьбы за права женщин во всем мире, которую невозможно игнорировать. Нечто вроде саммита Женщин с большой буквы, на котором обсуждались условия жизни женщин в мусульманском мире, вопросы борьбы за повышение зарплат или детали возможных последствий победы женщины на президентских выборах в Америке. Пьер помнил, как Беназир Бхутто или, например, Ингрид Бетанкур позировали для фото на фоне Музея десанта. На заседания иногда приглашались несколько мужчин, но они обычно появлялись в последние дни работы конгресса. У компании Пьера за все годы работы не было ни одного такого крупного клиента, как конгресс. Да и благодаря этому обстоятельству количество клиентов из Парижа прибавилось. Пьер даже подумывал уехать из Марселя. Клара всегда возмущалась, услышав о «возвращении», забыв, как она впала в депрессию, когда несколько лет назад им пришлось переехать. Но на то она и Клара.