Иори Фудзивара - Тьма на ладони

– Смотри-ка… И правда погода отличная! – расслабленно произнес Какисима.

Я посмотрел на него. Странное выражение наконец-то исчезло с его лица, и он снова выглядел безмятежно. Проследив за его взглядом, я уставился в небо. Погода и правда была что надо. Несмотря на полуденный час, ослепительные лучи поливали землю, точно струи солнечного душа. Похоже, сегодня еще потеплеет… Щурясь от яркого света, я огляделся. Молоденькая сакура покачивала ветками у нас над головой. Ни одной почки еще не раскрылось. А через неделю, когда я уйду из фирмы, это деревце будет просто не узнать.

– Ну, что? Прошла твоя простуда? – спросил Какисима, разглядывая небеса.

– Да… – так же рассеянно сказал я. – Прошла.

Больше отвечать было нечего. Не зря же я весь уикенд провалялся в постели.

– Я тоже решил уволиться, – вдруг сказал он.

– Вон как… – ответил я.

Криво усмехнувшись, он посмотрел на меня:

– Ну вот! Я думал тебя огорошить. А ты как заранее знал…

– Да тут только идиот не догадается! Такая статья в газете вышла. Биржа торги заморозила – как по нашим акциям, так и по «Одзиме». Журналисты телефоны обрывают. Заказчики с ума сходят. А человек, который должен во всем этом крутиться как белка в колесе, сидит под сакурой и о погоде рассуждает!.. Ну, и чего увольняешься?

– Это я «слил» информацию газетчикам.

– Хм-м, – протянул я. – Зачем?

– Мы с Тадокоро во мнениях разошлись. Двое суток с ним спорили – всю пятницу и всю субботу, не считая сна.

«Хм-м…» – повторил я про себя.

– Детали опускаю, но смысл такой. Наш генеральный настаивал, чтобы мы приукрасили отчетность за последний квартал, списав все утекшие капиталы на счет «непредвиденных убытков». В нынешней бухгалтерии это называется «уходом в серую зону», на волосок от нарушения закона… В общем, я был против такого риска.

– А что говорил аудитор?

– Аудитора назначал сам Тадокоро, в этом споре от него никакого проку. Раньше они договаривались с ревизорами, и такая политика сходила с рук. Но сейчас не те времена, не та ситуация, а главное – сами «убытки» не того масштаба. Я пытался убедить в этом генерального и спорил с ним эти два дня. Бесполезно. Тогда я взял трубку и по телефону заявил об отставке. Хотя еще три дня назад и представить не мог, что все так обернется…

– А то, о чем тебе «нельзя рассказывать хоть убей», ты в итоге выболтал журналистам?

– Именно. Разговор о нашем слиянии с «Одзимой» велся между гендиректорами уже давно, на сверхконфиденциальном уровне. Для нас это – единственный способ избежать банковской ревизии. А Тадокоро настаивал на «серой комиссии», чтобы хоть немного выравнять долевой процент прибыли в нашу пользу. И вся эта реорганизация с увольнениями проводилась, чтобы адаптировать нашу структуру к «Одзиме». Но «Одзима» все равно назначит свою финансовую проверку, и «серая бухгалтерия» Тадокоро вылетит в трубу. Я уверен: наше долевое участие будет один к двум, не больше. Так что никакое это не слияние. Поглощение в чистом виде. Сегодня после обеда в пресс-клубе Торговой палаты будет сделано совместное заявление компаний. Мне, конечно, уже все равно. Но забавы ради полюбуюсь лишний раз, как одна акула другую заглатывает…

Выслушав его, я задумался, потом уточнил:

– Но ведь у Исидзаки тоже было право голоса. Значит, в этих переговорах его мнение задвинули куда подальше?

– Кажется, я тебе уже говорил: Тадокоро всю дорогу пользовался своими «наружными» источниками информации. Так вот, до меня наконец дошло: эти источники – сама «Одзима». А у них в штате есть кадровые наблюдатели из Полицейского департамента. В том числе – из Второго отдела. И если бы им приспичило вытащить наружу все личные слабости нашего президента – пострадала бы не только семья основателей группы «Тайкэй», но и все компании корпорации. Вот на каком болоте танцевал наш бедолага президент…

Я молчал. В памяти снова всплыла неуклюжая фигура Тадокоро, кладущего букет нарциссов на стол своему умершему президенту. В скорби на его лице я не заметил особой фальши. И это совершенно не совпадало с рассказом, который я только что услыхал. Может, я все еще чего-то не понимаю? А может, именно этот контраст и символизирует отношения людей в японской компании?

– Вот так-то, – вздохнул Какисима. – Собирался на днях устроить твои проводы, а оказалось, что я еще раньше тебя на покой уйду! Сегодня утром совет директоров принял мою отставку. Хотя, конечно, после того как я «слил» информацию знакомому журналисту, им ничего другого не оставалось.