Патрисия Корнуэлл - Хищник

Том посмотрел на снимок. Ему еще не приходилось иметь дело с гильзой, которая побывала в заднице трупа.

Взглянув на часы, он позвонил Трашу.

– Скажи мне только одно, – начал он, когда тот снял трубку. – Зачем ты подсунул мне этого козла из ФБР? Он мне даже спасибо толком не сказал.

– Ты говоришь о Бентоне?

– Нет, о Джеймсе Бонде.

– Он отличный парень. Не знаю, что у вас там вышло, но, по-моему, ты просто не любишь федералов. Знаешь, что я тебе скажу. Том, – продолжал Траш слегка заплетающимся языком. – Послушай мудрого человека. N1BIN принадлежит федералам, а значит, и ты тоже. Как ты думаешь, кто тебе дал все это классное оборудование и научил тебя, как с ним работать. Угадай кто?

– Избавь меня от своих нравоучений, – отмахнулся Том.

Зажав трубку подбородком, он бегал пальцами по клавиатуре, закрывая файлы, прежде чем уйти домой, где его, впрочем, никто не ждал. Его семейство развлекалось без него.

– К твоему сведению, Бентон давно ушел из ФБР и сейчас не имеет к ним никакого отношения.

– Но он по крайней мере мог бы меня поблагодарить. Мы же в первый раз нашли гильзу в сети.

– Поблагодарить? Какого хрена? За что благодарить-то? За то, что гильза из задницы этой бабы совпала с ружьем убитого преступника, которое хранится у этих чертовых голливудских копов, если только они не сдали его в металлолом? – Пропустив пару стаканчиков, Траш обычно не стеснялся в выражениях. – Какого дьявола ему рассыпаться в благодарностях? У него сейчас на уме небось то же, что и у меня, – напиться в стельку и послать все к чертям собачьим.

В разрушенном доме было жарко и душно. Пахло плесенью, прогорклой пищей и нечистотами.

Свин уверенно двигался в темноте, чутьем определяя, где он, в лунном свете он мог видеть так же отчетливо, как днем. Там, где лежали густые тени, его глаза легко различали любую подробность. Он видел красные рубцы на лице и шее женщины, пот, блестевший на грязной коже, страх в ее глазах, остриженные волосы, разбросанные по матрасу и полу. Она же его не видела.

Он подошел к грязному вонючему матрасу, на котором она сидела, прислонившись к стене и вытянув ноги, прикрытые зеленым платьем. Оставшиеся на ее голове волосы стояли дыбом, словно она сунула палец в розетку или увидела привидение. У нее хватило ума положить ножницы на матрас. Подняв их, мыском ботинка он поправил яркую ткань на ее ногах. Он слышал дыхание и чувствовал на себе взгляд. Ее глаза были похожи на два больших влажных пятна.

Свин взял это платье с дивана, куда она положила его, вернувшись из церкви. Чем-то оно ему приглянулось. Сейчас оно было смято и напоминало поверженного дракона. Дракон был его добычей. Он по праву принадлежал ему, и его жалкое состояние приводило Свина в неистовство. Дракон не оправдал его надежд. Предал его. Когда он летал на воле, привлекая взгляды людей и заставляя их внимать его речам, Свин жаждал им обладать. Он восхищался им и даже испытывал к нему любовь. И что с ним стало?

Подойдя ближе. Свин пнул ноги пленницы, прикрытые зеленой тканью. Женщина не пошевельнулась. Раньше она была живее. Но паук, похоже, ее доконсил. Она больше не молилась и не молола всякую чушь. Предпочитала помалкивать. За тот час, что он отсутствовал, она успела помочиться, и в воздухе стоял резкий запах аммиака.

– Какая же ты омерзительная, – сказал Свин, глядя на нее сверху вниз.

– А мальчики уже спят? Я что-то их не слышу, – произнесла она как в бреду.

– Заткнись.

– Я знаю, что ты их не обидишь. Ты же хороший.

– Зря стараешься. Помолчи лучше, раз уж ни черта не смыслишь. Тупая безобразная телка. Смотреть тошно. Кого ты хочешь обмануть? Проси прошения. Ты сама во всем виновата.

Он снова ударил ее по лодыжкам. На этот раз сильнее. Она вскрикнула.

– Какой позор. Ты только посмотри на себя. Во что превратилась моя милая девочка? В грязную шлюшку. Маленькая дрянь, неблагодарная и упрямая стерва. Я научу тебя послушанию. Проси прошения.

Он еще раз пнул ее. Она вскрикнула, из глаз ее потекли слезы и заблестели в лунном свете, как два осколка стекла.

– Теперь ты уже не задираешь нос, верно? Ты думала, что ты лучше всех, самая умная, да? Ну так посмотри на себя. Придется наказать тебя по-настоящему. Обувайся.

В ее глазах мелькнуло замешательство.

– Пойдем во двор. Иначе тебя не проймешь. Проси прошения!

Он стукнул ее прикладом. Она дернулась всем телом.

– Ведь ты сама этого хочешь, правда? Скажи спасибо, что хоть кто-то обратил на тебя внимание. Кому нужна такая уродина? И так слишком много чести, – произнес он, понизив голос, чтобы произвести на нее впечатление, и ткнул ружьем в грудь. – Корова безмозглая. Где твои туфли? Ты сама меня вынудила.