Питер Джеймс - Пророчество

Фрэнни всегда немного жалела ее и старалась втягивать во все события в университете, несмотря на то, что никогда ее особенно не любила. Она не слышала, чтобы Меридит упоминала о Фиби после окончания университета, и удивилась, увидев ее здесь. До тех пор, пока не вспомнила, что Фиби не упускала ни одной плохой новости. Еще в студенческие времена Фрэнни часто приходило в голову, что Фиби, похоже, получает удовольствие от чужого несчастья.

Она пожала Фрэнни руку с предельной серьезностью, выглядевшей искренне.

– Это ужасно, Фрэнни, – сказала она.

– Да.

– Ну, как ты?

– Хорошо, спасибо, – ответила Фрэнни, оглядываясь по сторонам в поисках других знакомых. – А у тебя как дела? – автоматически спросила она.

– Все хорошо, просто прекрасно.

– Спэгс! Ты здесь. – Пол внезапно вырос перед ней и приветственно поцеловал в обе щеки. – Я думал, ты позвонишь и сообщишь, каким поездом приезжаешь; я бы встретил тебя.

– У тебя и так достаточно забот. – Она улыбнулась. – Не знаю, что и сказать о Меридит. Я… я просто раздавлена. Как дети?

– Я думаю, они еще слишком малы, чтобы что-то понять. – Пол пристально посмотрел на Фиби, не узнавая. – Здравствуйте, – сказал он.

– Я Фиби Хокинс; мы с Меридит учились вместе в университете.

– Да, верно, – произнес он вежливо, но довольно холодно. – Как любезно, что вы приехали. – Пол повернулся к Фрэнни: – Зайдешь потом к нам домой? – Он глянул на Фиби: – Вы тоже приходите, пожалуйста. Похоронное бюро организовало пару лимузинов – вы увидите один сразу, как выйдете отсюда. – Он отошел к мужчине и женщине, бродившим неподалеку: – Эйлин. Ричард. Спасибо, что приехали.

– Слышала, ты работаешь в Британском музее? – спросила Фиби.

– Да.

– Не знаешь, случайно, там парня по имени Пенроуз Споуд?

– Мы с ним сидим в одной комнате, – удивленно ответила Фрэнни.

– Боже мой! – В ее улыбке была теплота и беззащитность, которых Фрэнни никогда раньше в ней не замечала; она подумала, что, возможно, неверно судила о Фиби.

– А… откуда ты знаешь его?

– Мы вместе ездили на четыре месяца на раскопки в Иран, летом, сразу после окончания университета. Немного странный парень.

– Да, чуть-чуть. У него все в порядке. – Фрэнни внимательно всматривалась в ее лицо, надеясь выудить какую-нибудь информацию о Споуде, чтобы потом поддразнить его. Она подумала, было ли что-нибудь между ними, посмотрела на руки Фиби, но не увидела на них кольца. – А как ты? Где ты работаешь?

– Я работала в Бате – в Римском музее. Но совсем недавно, месяц назад, я перебралась в Лондон, в Музей естественной истории.

– Ну и как?

– Все хорошо, мне там нравится. – Она замялась. – Бедная Меридит. Ужасная смерть.

В приглушенном бормотании толпы Фрэнни расслышала звук открываемой двери. Выходившие из церкви люди по очереди пожимали руку стоявшему у дверей священнику.

– Ты знаешь, что случилось с ней?

Фиби Хокинс заколебалась, как будто не желая расставаться с тайной, потом оглянулась, убедившись, что никто не подслушивает, и наклонилась к Фрэнни. От нее пахло мылом – карболовый, больничный, неприятный запах. Фиби начала рассказывать с видом собственника, будто она одна посвящена во все детали.

– Это было, очевидно, в пятницу утром; она отвезла сына, Чарльза, в детский сад и отправилась на аукцион антиквариата где-то вблизи Хэррогейта. Она стояла у светофора и, когда загорелся зеленый, поехала. Автомобиль, проскочивший на красный свет, врезался сбоку в ее машину. – Фиби остановилась, но, судя по ее распахнутым глазам, она далеко не все сказала.

– Боже мой, бедная Меридит! – произнесла Фрэнни.

– Наверняка будет суд. Полиция собирается возбудить против него дело.

Меридит это уже не поможет, подумала Фрэнни, но вслух этого не произнесла. Она заметила еще одного приятеля, с которым не виделась несколько лет, но Фиби не собиралась отпускать ее.

– По крайней мере, она не очень долго мучилась, – заявила Фиби, – но, как я понимаю, это была ужасная сцена.

– Долго мучилась?

– Машина загорелась. Она была в сознании, но ее не могли вытащить.

Фрэнни стало плохо, и она закрыла глаза.

– О господи!

– Сплошной огненный шар; она обгорела до неузнаваемости.

Когда Фрэнни вновь открыла глаза, она увидела, что носильщики снимают гроб с катафалка. Внутри была Меридит. Фрэнни посмотрела на низкую красную кирпичную стену. Белый след реактивного самолета прочертил небо.

Обгорела до неузнаваемости.