Питер Джеймс - Пророчество

Плакат шевелился, верхний левый край отделялся от стены, как будто его тянула невидимая рука. Правый угол уже болтался в воздухе. Фрэнни казалось, что вместе с бумагой отрывают частичку ее самой. Воздух вокруг был насыщен электричеством; плакат продолжал загибаться вниз до тех пор, пока, наконец, не упал и, скрутившись в рулон, не остался лежать на полу.

Эффект получился ошеломляющий. Это просто сквозняк из открытой двери, пыталась успокоить себя Фрэнни, пробираясь в темноте к крышке люка, которая тускло светилась впереди. Она положила фонарик на пол, встала на колени и жестом велела Споуду сделать то же самое.

Когда она потянула за кольцо, холодный металл обжег пальцы, словно кусок льда. Призрак сидел там, внизу, под крышкой люка, дожидаясь ее в темноте и тишине. Он жил в подвале, там была его берлога. Призрак, коловший сейчас ее тело острыми иглами ужаса. Второй маркиз – Фрэнсис Эдвард Элвин Халкин.

Крышка люка приподнялась на несколько дюймов и упала. Фрэнни уже забыла, какая она тяжелая. Она отвергла попытки священника помочь и, собрав все силы, снова взялась за кольцо; люк открылся, за ним потянулись клочья паутины. Из ямы вырвалась струя леденящего воздуха, как будто открыли дверцу морозильника.

Фрэнни откинула крышку на пол и направила луч фонарика на деревянные ступени, уходящие в темноту. Черную, как в шахте лифта. Фрэнни вдруг задрожала, не в силах справиться с собой, будто в конвульсиях. Она подползла ближе и уставилась вниз, в темноту, клубившуюся вокруг нее, как дым.

– Может, я спущусь первым? – предложил священник.

– Я полезу, – услышала она собственный голос, – чтобы вы могли передать мне вашу сумку.

Медленно она пролезла в отверстие, держа фонарик в одной руке. Ей казалось, что она погружается в бездонную яму. Но наконец ноги коснулись каменных плит пола. Пол поднимался и опускался. Но затем Фрэнни поняла, что это ее саму трясет от страха.

– О'кей! – прокричала она, направляя луч фонаря вверх. Эй, отозвалось эхо; о'кей… о'кей… о'кей.

Бенедикт Споуд неуклюже поставил ногу на первую ступеньку.

– Осторожно! – громко крикнула она в темноту.

ОСТОРОЖНО… ОООЖНООО.

Холод каменных плит проникал сквозь подошвы туфель. Кожу покалывало, и Фрэнни чувствовала, как волосы на руках, ногах, пояснице поднимаются дыбом; по телу побежали мурашки. Точно так же, как и в прошлый раз, тишину нарушало лишь равномерное кап… кап… кап…

Она посветила фонарем на ступеньки, боясь оглядываться по сторонам, и протянула руку за сумкой, которую ей подал Споуд.

Священник достиг дна, но еще некоторое время стоял, держась за перила и переводя дух.

– Моя сумка, – встревоженно произнес он, словно боясь надолго расставаться с ней.

Она протянула ему сумку под аккомпанемент низкого грохочущего эха, шедшего из темноты. Оно становилось глубже и громче, как будто на них катились сотни валунов. Тысячи раз она слышала этот звук, и он всегда пугал ее. Шум начал затихать также быстро, как и начался, превратился в отдаленный гул и вскоре исчез совсем.

– Метро, – пояснила она. – Центральная линия.

Споуд наконец оторвался от перил и сделал несколько неуверенных шагов, словно кто-то тянул его вперед. Она наблюдала, как он открыл свою сумку, достал оттуда еще один фонарь, подошел к стоящим сбоку бочкам, выбрал одну и стал раскладывать на ней вещи, как на столе. В ярком свете второго фонаря Фрэнни увидела ящик с укрепленной на нем свечой; рядом натекла лужица воска, вокруг лежали кусочки бумаги. Это был ящик, который они использовали вместо стола во время сеанса.

Воспоминания нахлынули на нее. Она подошла поближе и остановилась, боясь оказаться слишком близко. Буквы алфавита в беспорядке были разбросаны, среди них – карточки «да» и «нет», покрытые пятнышками плесени.

Священник извлек из сумки флакон со святой водой и серебряную солонку и поставил все на бочку. Потом достал два серебряных подсвечника, воткнул в них свечи и зажег. Затем на бочке появились чаша, серебряный поднос и еще одна серебряная чаша для святой воды. Неслышно бормоча молитву, он налил в нее немного воды и добавил соли. Работая в свете дрожащего пламени свечи, Споуд действовал медленно, аккуратно, методично, как будто в запасе у него была вечность.

Он поднял чашу.

– Защити нас, Господь, мы молим тебя. – Священник выговаривал слова твердо, но не повышая голоса. Затем вытащил из сумки нечто напоминающее серебряный шар на цепочке. В шаре были проделаны крошечные отверстия, как в перечнице. Кропило, догадалась Фрэнни.