Стивен Бут - Танцуя с Девственницами

– Есть, – согласилась Фрай. Про себя она отметила, что так лучше. Возможно, позже у нее сложится своя система.

Мегги, похоже, решила не докапываться до ненужных подробностей.

– Мне кажется, что в жизни есть моменты, которые необходимо помнить, даже если это и нелегко, – заметила она. – Неизбежная боль?

– Может быть. Но эта неизбежная боль… всегда ли она должна быть болью, которую причиняешь себе? Вы не находите, что такая боль самая сильная?

Фрай приготовилась нажать кнопки «запись» и «воспроизведение» и снова взглянула на Мегги.

– Попробуем еще раз?

Мегги закрыла глаза. Тихо зашелестела пленка.

– Вспомните тот момент, когда вы добрались до Рингхэма…

Мегги слегка вздохнула.

– Листья под ногами, – проговорила она. – Целые кучи листьев. Я шагала по ним, а они шуршали и шуршали. Тысячи опавших листьев. Я подбрасывала их в воздух – так я любила делать в детстве. Огромные охапки желто-коричневых листьев.

Фрай подумала, что Мегги больше ничего не скажет. Она подождала секунду, прислушиваясь к пощелкиванию магнитофона. Она уже хотела задать женщине следующий наводящий вопрос, как та заговорила снова:

– Ветер разметал листья, и я сгребала их, стараясь набрать охапку побольше. Часть листьев упала на меня, прямо на руки и лицо, они касались моей кожи. Холодные и липкие, чего я совсем не ожидала. От них пахло сыростью и гнилью. Я пыталась стряхнуть их с лица. На волосах тоже были листья, прицепившиеся, как вата. Теперь мне это уже совсем не казалось веселым. Я старалась стряхнуть листья и трясла головой, чтобы скинуть их с волос.

Голос Мегги зазвучал по-другому. В нем появились детские интонации, которых прежде Фрай не замечала. Было немного странно, что это говорит взрослая женщина. Казалось, она вспоминает случай из своего детства, а не трагедию, случившуюся с ней несколько недель назад.

На этот раз пауза затянулась несколько дольше. Фрай сжала пальцы, чтобы нечаянно не вмешаться и не нарушить тишину. Она бросила взгляд на кассеты – те все еще тихонько поскрипывали. Но молчание слишком затянулось.

– Вы видите кого-нибудь рядом? – спросила Фрай как можно мягче, хотя ей очень хотелось посильнее встряхнуть Мегги – наступил критический момент.

– Кого-нибудь еще? Нет, ее здесь нет.

Фрай резко вскинула голову, думая, что ослышалась.

– Кого?

Теперь Мегги тоже казалась сконфуженной, словно два разных воспоминания смешались вместе.

– Я смотрела вниз, на землю, – повторила она. – Смотрела на землю, где лежали листья. Поэтому я не заметила его.

Голос Мегги стал бесцветным и чуть выше, как это бывает у людей на грани истерики.

– Если бы я не шуршала листьями, то наверняка услышала бы его шаги. Я успела бы убежать.

– Мегги, когда вы поняли, что рядом находится другой человек?

– Когда он был уже совсем близко.

– Откуда вы о нем узнали? Вы услышали его?

– Листья шуршали. Они шуршали слишком громко. А я не обратила внимания.

– Хорошо. Вы не слышали, как он подошел. Может, Мегги, вы почувствовали его запах?

– Запах?

Мегги нахмурилась. Ее ноздри раздулись, словно она принюхивалась, вспоминая знакомый аромат.

Фрай знала, что запах – сильнейший помощник памяти, Если Мегги удастся воскресить всего один запах – может, какой-то дезодорант, запах тела или сигарет, – это дополнит всю картину.

– Я не чувствую его запаха, – сказала Мегги. – Только листья.

– Может быть, вы его слышите? – спросила Фрай, так же как и Мегги, переходя на настоящее время.

Глаза Мегги отрешенно смотрели вдаль. Прислушивалась ли она? Фрай была уверена, что, возможно, Мегги что-то слышит. В ее сознании должны были проноситься звуки, но Фрай не в силах была узнать какие, пока Мегги не поделится с ней.

– Шуршание, – нерешительно произнесла наконец Мегги.

– Опять листья? Он идет по листьям. Вы слышите его шаги по листьям.

– Да, и это тоже. Но не только. Шуршание синтетической ткани. Скорее всего, нейлона. Похоже, он одет в нейлоновую куртку.

Фрай почувствовала прилив возбуждения.

– Очень хорошо, Мегги. Теперь сосредоточьтесь. Вы видите ее, эту куртку? Какого она цвета?

Мегги покачала головой:

– Не знаю. Черная. Может, синяя.

– Хорошо. Можете ее описать? Она на пуговицах или на молнии? У нее есть капюшон?

– Ничего не могу сказать.

– Почему?

Мегги замялась.

– Темно.

Фрай открыла рот и снова закрыла его. Она посмотрела на магнитофон, словно спрашивая себя, слышал ли этот прибор то же самое, что и она. Потом она уставилась на Мегги Крю, противясь желанию схватить женщину за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы она ответила на самый главный вопрос.