Стивен Бут - Танцуя с Девственницами

Обычно в это время он был на работе, но сегодня ему велели взять отгул. Он никак не мог понять, чем же можно заниматься дома, кроме как сидеть и думать, заново переживая тот момент, когда он обнаружил тело убитой женщины, и в который раз задавая себе вопрос: какая череда событий привела к тому, что женщина нашла свой конец в круге Девяти Девственниц? Сам Марк предпочел бы находиться рядом с Оуэном и выполнять какие-нибудь поручения, которые вытеснили бы из его головы эти мысли. Но он не стал спорить, потому что его могли неправильно понять.

Трудно представить, что может быть еще хуже, чем сидеть целый день дома, как это делают некоторые люди. Скоро ему начало казаться, что в помещении становится крайне тесно и душно; он не мог найти себе места. Особо раздражал беспорядок – грязная одежда, брошенная на стульях, пустые жестянки из-под пива и стоявшие прямо на полу переполненные пепельницы.

Как бы то ни было, в доме уже ничто не напоминало об отце. Не осталось ни его одежды, ни книг, ни палки, которую он брал с собой, когда выходил из дому, ни чучела рыжей совы. Мужчина, живший сейчас с матерью Марка, постарался изгнать из жилища все следы присутствия ее прежнего мужа. Но ему и в голову не пришло заняться садом. Здесь Марку все было знакомо – каждая коряга и каждый камень, которые отец собирал годами. Вот этот ящик из-под молока отец нашел на дороге и принес его сюда, посчитав, что когда-нибудь он может пригодиться. Марк помогал ему мастерить эти кроличьи клетки; на рейках еще оставались следы от пилы и рубанка, которыми водили руки отца. Их родство все еще сохраняло жизнь в этих маленьких вещицах. Только в них, да еще в ночных кошмарах Марка, когда, просыпаясь ночью, он, словно маленький ребенок, звал папу.

Марк какое-то время сидел на ящике и размышлял о женщине на пустоши; а потом стал думать об Оуэне Фоксе. У него вошло в привычку полагаться на Фокса как на некую основу, которая не давала его жизни рассыпаться в прах. Страх, что его жизнь может пойти кувырком, заставил Марка бессвязно выругаться, да так, что кошки в испуге кинулись прочь, а кролики, навострив ушки, уставились на него своими выразительными красноватыми глазками. Как и Марку, им вдруг стало жутко от того незнакомого и страшного, что могло находиться в окружающем мире по ту сторону их клеток.

Услышав, что к центру проката велосипедов приближается машина, Тодд Уининк взглянул на дорогу. Бен Купер заметил, что его товарищ напрягся, и услышал, как тот начал тихо, но яростно ругаться. Изо рта Уининка в холодный воздух валил пар, закручиваясь клубами. Куперу показалось, что он видит, как бранные слова превращаются в тумане в темные плотные глыбы.

– Не смотри, Бен, но сейчас здесь похолодало на несколько градусов, – сказал Уининк.

Машина проехала по лужам, подняв фонтан брызг, и остановилась перед центром проката. Черный «пежо». Фары уже выключили, но двери оставались закрытыми, и никто оттуда не выходил. Из-под капота тянулись еле заметные струйки бензиновых паров и тут же исчезали. И с каждым ударом остывавшего мотора машины Купер чувствовал, как его сердце холодеет все больше и больше.

Прошло не больше часа с момента выхода утренних новостей, а на Рингхэмской пустоши уже появились первые визитеры. Оставив машины на обочинах дороги и у ворот огороженных выпасов, люди направлялись к тропинкам, которые вели на пустошь. Многие приехали в одиночку или вдвоем, но были и семейные, взявшие на прогулку детей.

– Вы только гляньте на них, – заметил сержант в униформе, отвечавший за охрану места преступления. – Я так и слышу, как они переговариваются, набив рот попкорном: «По телику сегодня ничего интересного – почему бы нам не прогуляться туда, где убили ту тетку?»

Люди пришли сюда одетыми по погоде – в свитерах, куртках с капюшоном, в шапках и прогулочных ботинках. Они захватили с собой фотокамеры и бинокли. Они фотографировали каждого попадавшегося им на глаза полицейского и бившуюся на ветру ленточку, огораживавшую место преступления. Никого из них не оставил равнодушным вид маленького тента, который криминалисты воздвигли в центре Девяти Девственниц над тем местом, где лежало тело Дженни Уэстон.

Полицейские охраняли основные дороги, ведущие к пустоши. Но их было слишком хорошо видно, и вскоре выяснилось, что люди просто обходили их и шли прямо через вересковые заросли. Крича до хрипоты, полицейские лезли в мокрый кустарник, пытаясь остановить нарушителей. Сержант попросил прислать подкрепление, но оказалось, что свободных людей нет. Как всегда, в отделении не хватало человеческих ресурсов.