Дуглас Кеннеди - Жар предательства

Дзинь. Сообщение от Мортона.

Нашел. Скан в прицепе. Можешь на меня рассчитывать. Сделаю все, что в моих силах , – только попроси. Не падай духом…

Я снова расплакалась и сквозь всхлипы услышала тихий стук в дверь.

– Убирайся к черту, – крикнула я, уверенная, что это Пол.

Однако зачем Пол стал бы стучать, ведь у него есть ключи? Я мгновенно вскочила на ноги, прошла в переднюю комнату, открыла дверь в номер. В коридоре стояла юная девушка, которая убирала наш полулюкс и стирала наши вещи. Лицо у нее было пепельное и испуганное.

– Mes excuses, mes excuses , – извинилась я, беря ее за руки. – Je suis… dévastée [55] Mes excuses, mes excuses. Je suis… dévastée . – Прости, прости. Я… очень расстроена ( фр .). .

Я выпустила ее руки и вернулась в номер, пытаясь подавить рвущиеся из меня рыдания. Не расклеивайся. Не расклеивайся. Девушка исчезла – скорей всего, убежала вниз, испугавшись вида сумасшедшей женщины на грани нервного срыва.

Снова в ванную. Еще раз умылась. Глаза были красные. Я вернулась к столу, нацепила на нос солнцезащитные очки, схватила свой паспорт, блокнот, распечатку своего авиабилета, кошелек и кредитные карты. Запихнула все это в сумочку и пошла к выходу. Спускаясь вниз, вытащила на ходу стодирхамовую купюру. Девушка топталась у подножия лестницы. Было видно, что она со страхом ожидает моего приближения, недоумевая, что еще я могу выкинуть.

– Я очень сожалею, – сказала я, сунув ей в руку банкноту. – Получила сегодня неприятные известия. Прости меня, пожалуйста.

Девушка выпучила глаза, увидев, сколько денег я ей дала – двухдневное жалование, по словам Сорайи, – и прошептала:

– C'est trop… Ce n'est pas nécessaire…

– Si, c'est necessaire… Et merci pour ta gentillese.

– J'espère que tout ira bien, madame [56] – C'est trop… Ce n'est pas nécessaire … – Это слишком много… Не нужно ( фр .). – Si, c'est necessaire… Et merci pour ta gentillese . – Нужно. И спасибо за твою любезность ( фр .). – J'espère que tout ira bien, madame . – Надеюсь, y вас все будет хорошо (( фр .). .

– On verra, – сказала я. Поживем – увидим.

И я выскочила на послеполуденное пекло.

Через две улицы от отеля находилось интернет-кафе. Я вошла туда и спросила у парня лет двадцати пяти с сигаретой в зубах, торчавшей из уголка рта – со скучающим видом он отстукивал ритм какой-то местной поп-песни, – есть ли у него принтер.

Парень показал на старенький аппарат.

– Страница – два дирхама, час работы за компьютером – десять дирхамов. Заплатить можете потом.

В отеле были принтер и компьютер для постояльцев, которыми я могла бы воспользоваться. Но я побоялась, что документы, которые я собиралась распечатать, кто-то либо увидит, либо скопирует. Я вошла в сеть и распечатала счет от врача, скан отчета по кредитной карте Пола и информацию о бесскальпельной вазэктомии с сайта доктора Бойярдса. Потом я открыла сайт авиакомпании «Ройял Эр Марок» и по своей кредитной карте забронировала для себя билет на завтрашний прямой рейс до Нью-Йорка; самолет вылетал из Касабланки в полдень и прибывал на место в 2.55 дня (с учетом пятичасовой разницы во времени). Затем я переключилась на сайт авиакомпании «Джет Блю» и забронировала билет на рейс из аэропорта имени Джона Кеннеди до Буффало. После по электронной почте направила последнее письмо Мортону:

Прилетаю завтра в 9 вечера. Если встретишь меня и довезешь до дома, честь тебе и хвала. И если знаешь хорошего адвоката по бракоразводным процессам… Остальное при встрече.

Спустя три минуты… дзинь… от Мортона пришел ответ:

Встречу тебя и поедем в «Э. Б. Грине» есть филей и пить мартини. Несколько бокалов горячительного тебе не помешает. Держись.

Мортон был отличным другом, да к тому же принадлежал к числу немногих бухгалтеров-евреев, которые любили выпить. По отношению ко мне ему нравилось выступать в роли старшего брата, но он ни разу не разыграл карту «А я тебе говорил» в том, что касалось Пола. Я знала с самого начала, что Мортон не одобряет мой выбор спутника жизни. Однажды он мне заявил: «Раз ты и сама понимаешь, что выходишь замуж за Винсента Ван Гога, даю тебе свое благословение». Но после того предостережения он слова дурного не сказал о моем супруге. Мортону было известно, что я мечтаю о ребенке. А Пол обещал…

Меня снова начинало трясти. Закрыв глаза, я усилием воли заставила себя хотя бы внешне сохранять спокойствие. Потом встала, собрала распечатанные документы и расплатилась с парнем за стойкой, имевшим располагающе мечтательный вид. От его взгляда не укрылось, что я пребываю в смятении.