Джеймс Кобб - Ледовый Апокалипсис

– Сомневаюсь, что все пройдет так гладко, – сухо ответил Кастилла. – Шила в мешке не утаишь. Наверняка вокруг острова Среда возникнет очередная теория заговора, которая станет разгуливать по Интернету.

Кастилла сделал глоток простой воды из стоявшего перед ним бокала, хотя на самом деле ему хотелось хватить бурбона, который тоже присутствовал на столе.

– Почему ты не рассказал мне правду с самого начала, Юрий? Мы бы что-нибудь придумали, и тогда бы никто не погиб! Зачем нужно было врать, будто вас больше всего на свете беспокоит груз сибирской язвы и судьба человечества?

Некоторое время Потренко продолжал молча рассматривать крышку стола из красного дерева, а потом заговорил:

– Без сомнения, можно было найти более… эффективный способ разобраться со всеми этими делами. Но я не стану извиняться за то, что являюсь частью российского бюрократического аппарата, или за правила, введенные моими предшественниками. Мы во многом до сих пор продолжаем оставаться рабами государства и, боюсь, еще не скоро перестанем ими быть. Могу извиниться лишь за то, что мы позволили событиям выйти из-под контроля. Кое-кто из политического и военного руководства плохо справился со своими обязанностями, и с этими людьми сейчас, гм, разбираются.

– Могу себе представить… – внезапно севшим голосом откликнулся Кастилла. – Осталось обсудить последнюю деталь. Когда наша группа поддержки заняла остров, тело одного из известных нам людей не удалось обнаружить. Я говорю о майоре Григории Смыслове, русском офицере, входившем в состав разведывательной группы. Ты располагаешь какой-нибудь информацией о нем?

Потренко наморщил лоб.

– На этот счет беспокоиться не стоит, господин президент.

– Подполковник Смит, начальник нашей экспедиции, придерживается противоположного мнения. Во время нашего с ним разговора он с особой настойчивостью просил меня выяснить судьбу майора Смыслова, и я намерен удовлетворить его просьбу. Итак, что с ним случилось, Юрий?

– Майор был… ранен во время событий на острове, но он выжил и был эвакуирован на нашей подводной лодке. Сейчас он находится под судом по целому ряду обвинений.

– На основании того, что он встал на сторону подполковника Смита и таким образом выступил против вашего правительства? – Голос Кастиллы упал до зловещего шепота. – Это неприемлемо, господин президент! Вы должны лично проследить за тем, чтобы с майора Смыслова были немедленно сняты все обвинения, а сам он – восстановлен в правах. Если вы считаете, что сделать это вам неудобно, передайте майора нашему послу в Москве для последующей отправки его в Соединенные Штаты. Если вам он не нужен, его с радостью примем мы.

– Это невозможно! – взорвался Потренко. – Майор Смыслов обвиняется в мятеже и нанесении ущерба национальной безопасности! Это очень серьезные вещи! И предупреждаю вас, господин президент: все это является исключительной компетенцией и внутренним делом Российской Федерации!

Кастилла только улыбнулся – невесело, но с видимым удовольствием.

– Я только что вмешался во внутренние дела Российской Федерации, Юрий, но в последнее время мне слишком часто приходится совершать поступки, которые не нравятся мне самому. Одним больше, одним меньше – что из того?

– Этот человек является гражданином России и офицером Российской армии!

– Подполковник Смит до сих пор считает майора членом своей команды, и я – на его стороне.

– Это не подлежит обсуждению!

– В таком случае забудем обо всем! – Кастилла начал вставать с кресла. – Сделка отменяется! По возвращении в Вашингтон я собираю пресс-конференцию и рассказываю журналистам обо всем: о едва не начавшейся по вашей вине ядерной войне, об убийстве Сталина, о сибирской язве, о нападении на нашу поисковую группу. Обо всем!

От лица Потренко отхлынула кровь.

– Ты с ума сошел! Ты не посмеешь так поступить! Ты не допустишь катастрофы в отношениях между двумя нашими странами из-за судьбы одного человека!

Кастилла опустился в свое кресло и откинулся на спинку.

– Юрий, – холодно заговорил он, глядя на своего собеседника поверх стекол очков, – в последнее время у меня чрезвычайно скверное настроение. Подари мне хоть немного оптимизма!

Водитель такси посмотрел в зеркало заднего вида на высокого, спокойного мужчину в зеленой военной форме и черном берете. После 11/9 [25] Имеется в виду 11 сентября 2001 г., день террористической атаки на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке. ему часто приходилось возить военных в аэропорт. Одни возвращались домой, другие – куда-то еще. Ряды разноцветных нашивок на кителе этого человека говорили о том, что в его жизни этих «куда-то еще» было предостаточно, а, судя по усталости, залегшей в складках его лица, сейчас он как раз возвращался из одного из таких мест. Но, подобно большинству остальных, он не рассказывал об этом.