Михаил Март - Черная кошка в темной комнате

Из тайника изъяли четыре хорошо упакованные коробки и что-то похожее на книгу. Все было прикрыто картоном, пластиком, целлофаном и связано прозрачным скотчем.

– Товар боится сырости, ишь как упаковали. Больше там ничего не осталось. Порядок. Ставим плиту на место и уходим.

На квартиру Лили возвращаться не стали, поехали в гостиницу к Петракову. По дороге он сказал:

– Боюсь, с твоим делом я застрял здесь надолго. Пришлось квартиру себе подыскать. О деньгах ты позаботилась?

В голове Лилии короткими вспышками возникли: шуба, ломбард, сумочка под матрасом.

– Завтра получишь. Сколько тебе надо?

– Чем больше, тем лучше. Для начала трех тысяч хватит. Не рублей, разумеется. Милую квартирку я снял в центре твоими молитвами, завтра перевезу туда вещи. Возьми ключ, теперь будем встречаться там.

– Адрес?

– Буденовский проспект, пять, квартира сорок, вход со двора.

– Транжиришь?

– Мне нужны условия, а главное – деньги.

– Ты их получишь.

В номере они принялись распечатывать коробки, похожие на матрешки: из одной выпадала другая, тоже обмотанная скотчем. В конце концов, навалив кучу мусора, они получили четыре видеокассеты и тонкую кожаную папку с документами. Первый лист – цветная гербовая бумага с флагом Франции, текст на французском. Второй – копия первого, но уже на русском – акт купли-продажи авторских произведений художника Ксении Чебрец. В акте перечислялись названия пяти полотен. Покупателем был французский банкир Роже Лотнер, который приобретал в личную собственность картины мадам Чебрец за два миллиона триста тысяч долларов.

У Петракова отвисла челюсть.

– Мать честная!

Дальше лежал документ Министерства культуры, где говорилось, что живописные полотна Ксении Чебрец не являются народным достоянием и не представляют особой художественной ценности.

– Эта бумажка дорогого стоит, – хмыкнул сыщик.

– Хренотень! – махнула рукой Лилия.

– Не скажи. Это же зеленый коридор на таможне.

В папке лежала так же газета «Фигаро», которую они прочесть не смогли и каталог аукционного дома «Кристи» на русском языке с репродукциями. Его они проштудировали. Пять картин Ксении Чебрец были проданы на аукционе по одному миллиону долларов за каждую.

– У этого француза невероятное чутье. В «Фигаро» тоже есть эти репродукции. Нам нужен переводчик, – задумчиво сказал Петраков.

– Я бы такое дерьмо и в сортире не повесила.

– Авангард. Что мы понимаем!

Лилия хихикнула.

– Француз купил картины в январе, а в марте уже продал. Палец о палец не ударил, а два миллиона семьсот тысяч заработал. С неба упали. Вот как Ксения денежки добывала! Ладно. Позвони администратору, попроси принести в номер видеомагнитофон. В общем-то, я догадываюсь, что на этих кассетах. Вопрос в другом – зачем она их берегла.

– Кто? Ксения? – Сыщик рассмеялся. – Ксения умерла, я в этом уверен, но кто сделал тайничок из ее могилы. Не покойница же из-под плиты выкарабкалась.

– А если ее дочь?

– Девчонка никому не доверяет. Даже тебе. А теперь представь, как она могильную плиту сдвигает. У меня брюхо едва не лопнуло. Одно могу предположить – девчонка знала о делах матери.

– Допустим. Но в появлении Ксении заинтересован некий местный бизнесмен. Сейчас мы все увидим на пленках. Уверена, что попала в десятку.

Петраков подошел к телефону и связался с администратором.

Видеомагнитофон принесли быстро и тут же установили, Лиля отсиделась в ванной комнате, подальше от любопытных глаз. Когда настройщик ушел, она вернулась в комнату. Поставили первую кассету.

– Это же обычная порнушка! – воскликнул сыщик.

– Это ты так думаешь, Яша. Не для того кассеты так тщательно хранили, чтобы потом любоваться на досуге. Эти любовнички попадали в крепкий капкан после своих утех.

– Глупости. Они работают на камеру. Оператор находится метрах в двух. Кто бы его пустил в спальню, будь это не так?

– Они не видят оператора. В спальне висит зеркало, а камера стоит за ним.

– Знакомый сюжет. В кино уже такой видел.

– Банальный сюжет. Оператором была Ксения, и она же торговала компроматом. Вот за что ее так ценили. Она умела молчать и имела обширные связи с криминалом. Через нее компромат выкупали. Но никто не подозревал, что она сама замешана в деле. Скорее всего, ее боялись. Она хранила сокровенные тайны очень многих высокопоставленных особ.

– Такие люди долго не живут.

– Она и не прожила долго. Смерть ее настигла в тридцать семь лет. У шантажистов есть отличное противоядие, и оно тебе известно.