Питер Джеймс - Убийства в стиле action

Очнулся, услышав голос в трубке:

– «Эйб Миллер ассошиэйтс». Эйб Миллер слушает.

Мужчина говорил приветливо, но в голосе не слышалось стремления заключить сделку. Как будто Эйб Миллер со дня на день ждет конца света и считает, что нечего трепыхаться. Какой смысл? Вот что уловил Ронни в голосе Эйба Миллера.

– Фунтовый Эдвард, негашеный, новый, – сказал он, представившись. – Идеальный клей, без фиксатора.

– Сколько хотите?

– У меня их четыре. Четыре тысячи за каждую.

– Круто.

– В прекрасном состоянии. По каталогу вдвое дороже.

– Дело в том, что никто не знает, как пойдет игра на рынке. Акции ниже пола упали – вы меня понимаете.

– Это же лучше акций. Не падает.

– Я вообще не уверен, стоит ли что-то сейчас покупать. Пожалуй, пару дней обожду, посмотрю, куда ветер подует. Если они действительно в таком прекрасном состоянии, как утверждаете, может быть, возьму пару. Не больше. За две.

– Две тысячи за каждую?

– Сейчас больше не наскребу. Если хотите, ждите. Через неделю, возможно, немножко прибавлю. А может, и нет.

Ронни хорошо его понял. Понял, что после краха на Уолл-стрит в 1929 году нынешнее утро самое неподходящее для заключения сделок в любой точке мира, особенно в Нью-Йорке, да только выбирать не приходится. Нет у него такой роскоши, как время. Проклятие всей его жизни – покупать по самой высокой цене, продавать по самой низкой. Почему хренов мир вечно над ним издевается?

– Я перезвоню, – сказал он.

– Конечно. Как, говорите, ваша фамилия?

Усиленно ворочая мозгами, он на миг позабыл новую фамилию.

– Нельсон.

Мужчина немного подумал.

– Не родня Майку Нельсону из Бирмингема? Вы же англичанин, правда?

– Майку Нельсону? – Ронни мысленно выругался. Нехорошо вводить в игру какого-то однофамильца. Люди запоминают, а ему сейчас надо, чтобы его забыли. – Нет, – сказал он, – не родня.

Поблагодарил Эйба Миллера, повесил трубку. Раздумывая насчет фамилии, решил, что можно и оставить. Если существует другой дилер с такой же фамилией, люди свяжут их вместе и сразу уважительно отнесутся. Такой бизнес во многом зависит от репутации.

Обзвонил еще шестерых из списка. Никто не отнесся к нему лучше первого, а двое категорически заявили, что в данный момент не собираются ничего покупать, и Ронни охватила паника. Может, рынок упал еще ниже, и было б разумно принять предложение Эйба Миллера, пока оно еще действительно. Если в новом шатком мире оно еще действительно через двадцать пять минут.

Восемь тысяч долларов за то, что стоит как минимум двадцать. При себе еще два блока по одиннадцать и отдельные новенькие Черные пенни с нетронутым клеем. На нормальном рынке просил бы по двадцать пять тысяч за каждую, а сейчас бог знает, сколько можно спросить. Продавать нет смысла. Больше у него нет ничего на свете. Они должны долго держать его на плаву.

Может быть, очень долго.

Октябрь 2007 года

В начале карьеры Рой Грейс служил патрульным в Центральном Брайтоне, потом недолго работал в уголовной полиции в бригаде по борьбе с наркотиками. Знает по именам и в лицо почти всех уличных толкачей и некоторых постоянных покупателей, которых задерживал время от времени.

Обычно попадается только мелочь – низко висящие ягодки. Полиция часто их игнорирует, предпочитая следить и даже подружиться в надежде, что они приведут к крупной рыбе, к посредникам, поставщикам и, крайне редко, к главному оптовику. Но всякий раз, как служители закона достигают успеха, вылавливая полный сачок игроков, новые с нетерпением ждут своей очереди.

Впрочем, в данный момент, когда он останавливал «альфа-ромео» на Черч-стрит и выключал мотор, а вместе с ним песню Марлы Гленн, брайтонское наркотическое подполье вполне могло ему кое-чем услужить.

Он шел в легком плаще среди толп, начинавших высыпаться из офисов в обеденный перерыв, мимо кафе, закусочных и баров, мимо зерновой биржи, свернул налево на Мальборо-Плейс, остановился, прикидываясь, будто звонит по телефону. Соседние кварталы к северу отсюда и к востоку за Лондон-роуд давно стали пристанищем уличных наркоторговцев.

Не прошло и пяти минут, как Грейс заметил двух спешивших оборванцев, шагавших быстрей всех – легкая добыча. Пристроился за ними на солидной дистанции. Один высокий и тощий, с сутулыми плечами, в ветровке, серых штанах и кроссовках. Другой меньше ростом, плотнее, в спортивном костюме и черных ботинках, двигался какой-то неестественно важной походкой, широко расставив руки, опасливо стреляя глазами через плечо, как бы проверяя, нет ли за ним слежки.