Питер Джеймс - Искушение

– Еще несколько минут, хорошо, милый? – сонно пробормотала Карен.

Джо посмотрел на часы в изголовье кровати. 6:30. Джек нажал на панели управления кнопку, открывающую шторы, потому что АРХИВ был приучен не раздвигать их до тех пор, пока не поднимутся Карен и Джек. Шторы раздвинулись, за окном было темно.

В начале десятого, когда Джо подъехал к университету, на улице по-прежнему было темно. Дождь недавно прекратился, но небо все так же закрывали тяжелые низкие тучи, и дул пронизывающий ветер. Втянув голову, Джо прыгал через лужи к своему корпусу.

Уже начали собираться и сновать взад-вперед студенты и сотрудники, и серый линолеумный пол в коридоре стал мокрым и скользким. Рождественские каникулы закончились. Начался новый семестр, а с ним вернулась и привычная суматоха, в которой Джо на время забыл о Джулиет Спринг, обдумывая план лекций на текущий семестр.

Он поднялся по каменной лестнице на два пролета, мимо развешанных в ряд досок объявлений, затем прошел через общую комнату со множеством чашек на полках и наконец добрался до своего кабинета.

Увидев на рабочем месте свою секретаршу Эйлин Пикок, профессор приветливо улыбнулся. На прошлой неделе Эйлин была нездорова и три дня просидела дома.

– Привет, Эйлин! Как самочувствие?

– Доброе утро, профессор. Спасибо, мне уже лучше, хотя и не на сто процентов хорошо. Доктор настаивал, чтобы я сидела дома еще и эту неделю, но я решила попытаться выйти на работу, – с видом заговорщицы сообщила Эйлин.

– Постарайтесь не схватить простуду под дождем.

– Профессор, мой отец был адмиралом флота, как, впрочем, и дед и прадед. Поэтому Пикоки абсолютно водонепроницаемы. – Секретарша задорно улыбнулась, но тут же виновато заморгала, понимая, что попусту отнимает у профессора время. Она заглянула в свой блокнот и доложила: – Доктор Венсеслас хотел переговорить с вами… но, кажется, он отправил вам что-то электронной почтой.

– Я позвоню ему.

– Кроме того, десять минут назад пришла мисс Спринг. Она пошла в столовую выпить кофе и скоро вернется. – Секретарша с осуждением посмотрела на Джо, будто он провинился: прошел в грязных ботинках по только что вымытому ею полу. – Мне кажется, Эдвин не слишком обрадуется, что с ним в офисе будет сидеть еще один человек.

– Я не могу перевернуть все вверх дном в угоду Эдвину Пилгриму.

– А она очень знающая, к тому же на редкость привлекательная девушка. Правда, профессор? – Глаза Эйлин испытующе смотрели на него сквозь стекла очков, словно секретарша старалась что-то прочесть на его лице. Джо надеялся, что ей это не удалось.

– Вы так считаете? Откровенно говоря, я не заметил, – ответил Джо и вдруг смутился под долгим проницательным взглядом Эйлин.

Профессор пересек комнату и заглянул в соседнюю. В тесной комнатушке, где работал весь его коллектив, сейчас был только Пилгрим. Он сидел за терминалом и что-то набирал на клавиатуре. Компьютер «Макинтош», принадлежащий Гарриет Тейт, работал в программе сохранения изображения.

– Привет! Доброе утро, Эдвин, – поздоровался Джо.

Эдвин продолжал заниматься своим делом. Наконец соизволил обернуться, рассеянно кивнул и снова углубился в работу. Профессор переступил порог. Два года назад у него постоянно работали четыре студента, но было очень тесно. Сейчас Реф Пейтель отсутствовал – уехал в Штаты на год, но комнатки едва хватало на двоих: Эдвина и Гарриет Тейт. Здесь каждый метр пространства как-то использовался. Полки прогибались от книг, разбухших папок и скоросшивателей. Все свободное место на одной из стен занимали доски с разноцветными, неаккуратно вычерченными от руки диаграммами.

– А где Гарриет? – спросил Джо.

Пилгрим, казалось, не слышал вопроса. Затем, словно делая одолжение, нехотя обернулся. Один его глаз смотрел куда-то поверх головы Джо, а другой – в стену за его спиной.

– Она была здесь, – изрек он, причем таким тоном, будто сам же ее и прикончил, а труп спрятал.

– О'кей, может, когда она вернется, вы сообщите ей, что с сегодняшнего дня у нас новая сотрудница? Я хочу, чтобы Гарриет все тут ей показала.

– А где она будет работать? – подозрительно спросил Пилгрим.

– В этой комнате. Думаю, она может занять терминал Рефа.

Косой глаз Пилгрима гневно сверкнул. Лицо его вспыхнуло, на лбу выступили крупные капли пота, руки затряслись, челюсть отвисла, и рот так и остался открытым.

– Какими духами она п-п-п-пользуется? К-к-к-каким ш-ш-шампунем? – Эдвин всегда начинал заикаться, когда сердился, как сейчас.