Джейн Корри - Жена моего мужа

Расчески? Она серьезно?

– Я тоже не должна здесь находиться, – сказала я, вставая. Это правда, я должна была поехать в морг на опознание, а не соглашаться, чтобы это сделал Росс.

– Нет! Пожалуйста, останьтесь! – Она схватила меня за руку. Ее пальцы были холодны как лед. Я попыталась освободиться, но Карла жала мне руку, как истинная жительница континента [23]– будто мы встретились на званом обеде и обнаружили, что у нас есть общий знакомый.

– Лили, вы мне нужны. Я хочу, чтобы вы стали моим адвокатом!

– Ты с ума сошла? С какой стати мне тебе помогать? Ты увела у меня мужа!

– Вот именно! Если вы возьметесь меня защищать, всем без слов станет ясно: даже женщина, перед которой я виновата, считает, что я не убивала. Барристер, которого вы подберете, вам поверит. Вы хороший человек, у вас репутация защитницы слабых и несчастных. – У Карлы заблестели глаза. – А я сейчас именно такая.

Уверенная в себе молодая женщина исчезла, и я снова увидела перед собой заброшенного ребенка. Но я еще ничего не решила.

– Предположим, ты говоришь правду. Но мне-то какая от этого выгода? Почему я должна помогать особе, разбившей мою семью?

– Потому что до переезда из Лондона вы проиграли много дел.

Ого. Передо мной снова сидела взрослая Карла.

– Вы уверенно разделываетесь со случаями преступной халатности, а тут прекрасный шанс доказать, что вы справитесь и с убийствами.

Она безошибочно попала по моему больному месту.

– Лили, пожалуйста! Согласитесь хоть ради Поппи, если не хотите для меня!

– Для кого?

– Для моей дочери. Нашей с Эдом дочери.

Я не знала имени ребенка – нарочно попросила Росса не говорить. Так девочка казалась менее реальной.

– Если меня посадят в тюрьму, я потеряю дочь. – Глаза Карлы наполнились слезами. – Я… Я не сразу оправилась после родов. Я не была… хорошей матерью. Но ведь моя мама умерла…

Этого я не знала.

– Мне очень жаль, – пробормотала я. – А причина?

– Рак. – Карла подняла на меня карие глазищи. – Я ужасно тоскую по ней и не могу допустить, чтобы и Поппи так тосковала по мне. Пожалуйста, Лили, вы ведь и сами мать. Помогите мне!

– А может, – сказала я с жестоким удовольствием, – ей будет лучше в приемной семье?

Карла пристально посмотрела на меня:

– Вы это не всерьез, Лили. Я знаю, что вы не такая.

Черт бы ее побрал! Она права. Речь идет о ребенке, о младенце, который будет надрываться криком, потому что ни от кого не пахнет мамой. Дети, сколько бы лет им ни было, нуждаются в родителях. Как бы Том жил, не будь меня рядом?

– Но я пока не верю, что ты невиновна.

– Вы должны поверить. – Пальцы Карлы сжались сильнее.

Она снова превратилась в маленькую девочку. Я старше. Для сестры слишком взрослая, для матери – молодая, однако у нас много общего. Жизнь Карлы нераздельно переплетена с моей, и сколько бы я ни старалась ее прогнать, Карла всегда будет рядом. Зловещая тень? Или непонятый ребенок?

Я провела пальцами по волосам.

– Почему ты считаешь, что я не провалю защиту – нарочно, чтобы тебя осудили? В отместку?

В ее глазах читалось доверие.

– Потому что вы слишком нравственный человек и не лишены честолюбия. Подумайте, Лили, вы можете войти в историю как адвокат, которая помогла оправдать новую жену своего мужа.

Должна признаться, это задело в моей душе чувствительные струнки. Однако в ее версии много дыр и белых пятен. Карла упорно называла меня по имени, но этому юристов специально учат, это такая тактика, чтобы клиент раскрылся.

– Остается маленький вопрос: кто же убил Эда, если не ты?

Произнося эти слова, я чувствовала, будто участвую в какой-то дикой мистификации. Мой муж – а я не считаю Эда кем-то еще – не мог умереть, он дома (в моем прежнем доме), делает наброски, живой и здоровый.

Хватка у Карлы оказалась неожиданно сильной для такого субтильного существа. Я попыталась высвободить руку, но девица вцепилась в меня, как утопающий в спасательный круг.

– Эд был в долгах по самые уши. Мне кажется, он далеко не всегда занимал деньги в официальных местах. Может, кто-то потребовал вернуть должок – пусть полиция расследует! Я чуть не столкнулась в дверях с незнакомым человеком. Наверняка его заметил кто-то еще!

Карла говорила очень уверенно. У меня задрожали ноги, будто их кто-то тряс.

– И еще, я уже некоторое время получаю анонимные письма. – Карла неотрывно смотрела мне в глаза. – С намеками, что нам с Поппи будет плохо из-за того, что я вам сделала.