Джейн Корри - Жена моего мужа

А еще Эд счастливо избежал таких проблем, какие есть у меня. Например, с Джо Томасом.

Июнь

Шли месяцы. Первое время после переезда в Девон я была как на иголках: вдруг Джо попытается на меня выйти? Я даже решилась предупредить маму, сказав, что один бывший клиент меня раньше преследовал и если он вдруг появится на пороге, его нельзя впускать ни под каким предлогом. Естественно, мама разволновалась.

– Но почему ты не заявишь в полицию? – спросила она дрожащим от беспокойства голосом. – Они-то с ним разберутся.

Признание вертелось у меня на языке, но это было бы чересчур – я и так свалилась родителям как снег на голову.

– Ты так считаешь? – переспросила я. – Да что они могут сделать…

Это правда. Когда-то я вела дело клиентки, которую преследовал бывший бойфренд, так вот нам удалось убедить полицию отнестись к этому серьезно, только наняв частного детектива и собрав доказательства, что с другими женщинами этот тип вел себя точно так же. И даже после этого он отделался предупреждением. Закон иногда диктует странные решения.

Признаться, мне только легче от того, что Джо не пытается нас найти. При мысли о бедном Мерлине мне до сих пор становится не по себе. Если Джо смог организовать такое, сидя в тюрьме, на что же он способен сейчас?

Страхи я прогоняла работой. Работа, работа и еще раз работа – это был единственный способ достичь относительного душевного равновесия, блокировав стресс от помолвки Эда и из-за Тома.

Первое время я боялась, что не наберу достаточно клиентов и партнеры решат, что субсидировать дополнительный офис слишком накладно. Но через пару недель ко мне обратились родители ребенка из интерната Тома. Они были убеждены, что эпилептические припадки у их ребенка вызваны грязной водой из старого колодца, которая попадает в водопровод. Знакомый специалист ответил мне, что это в принципе не исключено. Дело пошло в суд, и мы выиграли иск о возмещении ущерба – немного, но достаточно, чтобы доказать, что осложнения у «особенных детей» не всегда являются неизбежным следствием основного заболевания, их можно предотвратить.

Затем один папаша из той же школы попросил меня разобраться в загадочном исчезновении записей из медицинской карты его сына. Роды у его жены протекали с осложнениями, пуповина туго обвилась вокруг шеи ребенка, а специалиста на месте не оказалось. Исчезнувшие записи мы так и не нашли (наверняка их сразу же уничтожили), но нам удалось выявить несколько аналогичных случаев, и все произошли, когда дежурил один и тот же врач-консультант. Был подан коллективный иск, и компенсацию получил не только мой клиент, но и другие семьи.

«Вы скоро станете знаменитой, Лили, – написал мне на электронную почту мой самый первый шеф. Он давно удалился на заслуженный отдых, но мы переписываемся. – Хорошая работа».

Мне хотелось спросить, как дела у Карлы, останется ли она в бюро после рождения ребенка. Но у меня не хватило духу поднять эту тему.

Однажды утром, выйдя на пробежку, я услышала, что кто-то бежит сзади. Дело обычное, мало ли народу бегает в шесть утра. Мы все друг друга знаем. Есть даже молодая мамаша с опухшими от недосыпания глазами – она бегает прямо с коляской.

Но я интуитивно почувствовала: здесь что-то не так. Человек приноравливался к моему темпу. Замедлял шаги, когда я сбрасывала скорость, и ускорялся, когда я бежала быстрее.

– Лили, – послышался сзади голос, который я знала слишком хорошо. – Лили, подождите, пожалуйста. Я не причиню вам вреда.

Июнь 2015 года

Карла смотрела на свое тело в мыльной пене. Четвертая ванна за четыре дня, но больше по вечерам заняться нечем. Кроме того, так можно запереть дверь и побыть одной.

Узнав о ее беременности, Эд и пальцем не позволял ей шевельнуть. Достаточно того, заявил он, что она не хочет уходить из бюро. Ей надо отдыхать. Ничего, как-нибудь проживут, несмотря на требования банка. Он ее любит. Он о ней позаботится.

Прежде Карле очень понравилось бы такое внимание, но жизнь с Эдом оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла. Дело не только в его пьянстве, депрессии из-за непроданных картин или напоминаний банка о просроченных платежах, и даже не в поведении Тома во время «родительских» выходных, которое расстраивало Эда и не лучшим образом сказывалось на их отношениях, особенно после того, как Карла высказалась в том смысле, что «наказывать надо чаще, сразу научится себя вести». И не в последней угрожающей записке, которую Карла утаила от Эда: «Ходи, да оглядывайся» .