Питер Джеймс - Умри завтра

– За мной идите, – сказал он с сильным иностранным акцентом. – Быстро, быстро. Пожалуйста! Я Григор. – Изобразил услужливую улыбку, обнажая торчавшие зубы.

Линн спросила растерянно:

– Куда… куда мы едем?

Григор торопясь, с виноватой улыбкой почти выдернул ее из машины. Таксист вытащил из багажника сумки.

Никто не обратил внимания на медленно проплывший мимо зеленый «пассат».

Запищало радио.

– Рой Грейс, – ответил суперинтендент.

– Вышли у брайтонского вокзала, – сообщил офицер из группы слежения.

У брайтонского вокзала?

– Что за хреновина?! – воскликнул Грейс в недоумении.

В течение часа в Лондон отправляются четыре поезда. «Астон-мартин» по-прежнему движется к автостраде М25. Все теории насчет клиники в Суссексе разом полетели ко всем чертям. Неужели они едут в лондонскую клинику?

– Следуйте за ними, – приказал Грейс. – Ни в коем случае не потеряйте. Что бы ни случилось, только не упустите, черт меня побери!

Григор и Линн несли по сумке и волокли спотыкавшуюся Кейтлин. Григор, нервно поглядывая через плечо, умолял:

– Скорее! Скорее…

– Не могу! – пропыхтела Линн.

Они пронеслись под часами, свисавшими со стеклянной крыши, мимо газетного киоска, кафе, мимо дальней платформы.

– Куда мы? – спросила она.

– Скорее! – ответил он.

– Мне сесть надо, – простонала Кейтлин.

– Через минуту сядешь. Идет?

Доковыляли до автостоянки, приблизились к пыльному коричневому «мерседесу». Григор открыл багажник, загрузил сумки, открыл заднюю дверцу, втолкнул в салон Кейтлин. Линн с трудом забралась на сиденье, Григор прыгнул за руль, завел мотор, рванул к выезду. Сунул в щелку билет, поднялся шлагбаум, машина стремительно полетела по пандусу.

Констебль Питер Вулф, ведущий наблюдение, бессильно глядел, как надежды на повышение исчезают из вида. Встряхнувшись, он лихорадочно приказал коллеге в «пассате» мчаться к выезду с автостоянки. Но «пассат» застрял в хвосте автомобилей, раздраженные водители которых ждали, когда шофер пятившегося грузовика с прицепом, перегородившего улицу, закончит маневры.

Марлен Хартман беспокойно расхаживала по своему кабинету на первом этаже западного крыла Уистон-Грэндж – одной из шести клиник, которыми тайно владеет «Трансплантацион-Централе». Никто из драгоценных клиентов, прибывавших на водолечение, хирургическое и нехирургическое омоложение, абсолютно ничего не знал о том, что происходит за опечатанными дверями в этом самом крыле, на которых висела табличка: «Посторонним вход запрещен».

Из окон кабинета открывается чудный вид на Даунс, но во время визитов сюда Марлен бывает так занята, что ничего не замечает. Как сегодня. Она в который уже раз взглянула на часы. Где Сириус? Почему матери с дочерью так долго нет?

Надо, чтобы Линн Беккет, как только приедет, переслала по факсу в банк распоряжение перечислить вторую половину денег. Обычно Марлен ждет подтверждения о поступлении суммы на ее счет в Швейцарии, прежде чем приступать к делу, но сегодня готова рискнуть, желая убраться отсюда как можно скорее.

Солнце заходит в 15:55. Шорэмский аэропорт скоро закроется. Космеску с останками румынской девочки полетит вместе с ней. С бригадой, которая остается здесь для ухода за малышкой Кейтлин, все будет в порядке. Даже если полицейские найдут это место, операция, пока они явятся, кончится. Едва ли решатся опять резать Кейтлин для проверки, нет ли у нее новых органов.

Марлен вышла из кабинета, прошла в раздевалку, надела хирургический костюм, сапоги, резиновые перчатки. Толкнула дверь в операционную, приветственно кивнула Развану Ионеску, румынскому специалисту по трансплантации, двум румынам-анестезиологам, трем румынкам-медсестрам.

Голая Симона лежала в бессознательном состоянии под ослепительным светом ламп. В горло вставлена трубка, подключенная к дыхательному аппарату и аппарату для наркоза. В запястье внутривенная капельница, куда накачивается из пластикового мешка на стойке пропофол. Еще две капельницы вводят физрастворы, поддерживающие органы в максимально качественном состоянии. На стене на плоском компьютерном мониторе, отвечающем последнему слову техники, непрерывно фиксируется давление, частота пульса, уровень кислорода.

– Alles ist in Ordnung? [40] Все в порядке? (нем.) – спросила Марлен.

Разван с недоумением посмотрел на нее. Она совсем забыла, что он не говорит по-немецки, и переспросила по-румынски: