Дэвид Лисс - Этичный убийца

Но это все была ерунда по сравнению с другим: Ублюдок должен был заниматься сбором денег, он только что вернулся. Должен был собрать и передать им около сорока тысяч долларов – это же чертова прорва наличных! И если Ублюдок действительно мертв, еще неизвестно, удастся ли Доу отыскать эти деньги. А что, если он вез их с собой в машине и теперь банкноты разлетелись по ветру? Что, если он их спрятал и теперь никто никогда не сможет их найти?

Доу заставил себя успокоиться. Еще ведь ничего не известно: быть может, Ублюдок жив, может, он еще только умирает. А эта Лорел просто идиотка тупая. Доу готов был зуб дать, что на самом деле никто не умер. Умирает – еще может быть, но умер – это уж чересчур. Доу успеет домчаться до места, склониться к умирающему Ублюдку, который приподнимется, истекая кровью, опираясь о его плечо, слабеющей рукою подтянет его голову поближе к своим губам и в самое ухо прошепчет: «Они в кладовке» – и испустит последний вздох. Как-нибудь так. Ну, может быть, не в кладовке – у Ублюдка не было кладовки.

Доу повел своей нижней челюстью с кривыми зубами туда-сюда – словно потер друг о друга две ножовки.

– Лорел, где произошла авария? Я сейчас приеду. – И он глотнул из бутылки остатки «Ю-Ху».

Снова сопение. Бесконечные всхлипы и сопение, перемежаемые чем-то вроде вздохов и рыганий, оханья и стонов, а потом снова всхлипы. Но у телефона, к счастью, был длинный провод, так что Доу удалось добраться до небольшого холодильника и достать оттуда новую бутылку. Порядочно отхлебнув, он зажал телефонную трубку между ухом и щекой, вставил в бутылку воронку, плеснул туда четыре «булька» виски. Затем снова уселся на свой стул и закинул ноги на стол.

В конце концов Лорел выдавила:

– Это не авария. У Карен в фургоне… Их застрелили.

Доу вскочил со стула. Резкое движение оказалось роковым: боль пронзила его насквозь, словно электрический разряд; лицо исказила мучительная гримаса, но теперь было не до того. Расклад был такой, что на боль жаловаться не приходилось.

– Ты сейчас там?

– Да-ы-ы-ы-ы… – ответила Лорел.

– Оставайся на месте и больше никому не звони.

С этими словами Доу резко бросил трубку и, не рассчитав движения, опрокинул бутылку «Ю-Ху». Коричневая жидкость залила весь стол и штаны Доу. Ну вот, на сей раз придется переодеться в форму. Бедные-бедные яйца. Охренеть, ведь это же просто катастрофа! Прямо новость недели.

Патрульная машина со скрипом въехала на подъездную дорожку, ведущую к дому Карен, и ее фары осветили Лорел, стоящую возле двери. Глаза ее опухли, а рот она зажимала руками. Доу тут же выключил фары. Обычно он поступал иначе: ему нравилось ослеплять людей огнями своей полицейской машины – пусть знают, кто здесь главный. Но на сей раз что-то ему словно подсказывало: веди себя потише. Оказалось, Ублюдок действительно мертв, а сорока тысяч баксов как не бывало.

Стоило ему сделать пару шагов навстречу Лорел, как та кинулась вперед и обвила его шею руками. Она тяжело глотала ртом воздух, как и тогда, по телефону, только теперь слезы ручьем струились по шее Доу, и он почувствовал, что просто обязан похлопать ее в ответ по спине. Спина оказалась настолько костлявой, что начальнику полиции почудилось, будто он положил руку на мешок с камнями. Раньше, когда он трахал ее, она была великолепной, цветущей женщиной, хоть и старше его. Теперь она стала попросту старухой лет пятидесяти пяти, а одевалась по-прежнему как шлюха, несмотря на то, что ее сиськи по форме напоминали две палочки копченой колбасы, висящие над прилавком в гастрономическом отделе.

– Ну что ты, детка, успокойся, – сказал он. – Расскажи мне, что случилось.

Доу был готов к этой сцене, поэтому все эти сиськи и сопли не слишком-то его разозлили. В конце концов она смогла говорить.

– Мой сотейник… Я дала ей попользоваться моим сотейником на прошлый День благодарения. А в эти выходные у меня будут гости…

Доу и прежде сталкивался с подобными вещами и терпеть их не мог – эти истерики, когда человек начинает нести чушь.

– Утром я ей позвонила. Спросила, можно ли зайти к ней сегодня. Она сказала – да. Я хотела прийти пораньше, но мне нужно было еще к парикмахеру, и там я просидела дольше, чем собиралась. Так уж вышло.

– Ага… Угу… – Доу нашел под ногами маленький камешек и принялся ковырять его носком ботинка.

– Я сказала, что приду раньше, а пришла позже, чем собиралась, я думала, просто зайду тихонько – и заберу сотейник… Ну, чтобы ее не будить. Я думала, ничего страшного: какая разница?.. Но когда я вошла в фургон…