Иори Фудзивара - Праздник подсолнухов

— Но вы с Эйко познакомились еще до истории с ее братом.

Он кивнул:

— Да. Вы тогда были студентами. Ты, наверно, не знаешь, но в те годы мы с ней встретились единственный раз.

— Когда мы были студентами?

Он улыбнулся:

— Ты тогда работал у нас на подхвате. Она несколько раз заходила за тобой в «Кёби». Тебе это, кажется, ужасно не нравилось. Да… юная красавица в унылом офисе, — естественно, ты чувствовал себя не в своей тарелке.

Так оно и было. Я мучительно не хотел становиться объектом сплетен. Помнится, я сказал ей об этом. Эйко со смехом извинилась и обещала больше не приходить. С тех пор я ни разу не видел ее в нашем офисе.

— Думаю, это было во время ее последнего визита в «Кёби», — сказал Иноуэ, — тебя, кажется, не было на месте. Лил дождь. Мы столкнулись у входа в здание. Она налетела на меня, и рисунок для клише из моих рук свалился прямо в грязную лужу. Все, включая позитив, конечно же, было испорчено. А я к тому же еще и калека. В общем, она была так расстроена, так искренне извинялась, что мне стало неловко. Кажется, она знала, что я директор «Кёби», но дело было не в этом. Она была по-настоящему доброй девочкой. Казалось, она так и светится искренностью и чистотой. Ты знаешь, я всегда привечаю родственников своих сотрудников. Я пригласил ее в кофейню напротив, угостил чаем. В основном мы говорили о тебе, но из разговора я немного узнал и о ней самой. Она рассказала, что мечтает устроиться в музей, но это так сложно. Упомянула и название музея — Китаути. Позднее я передал этот разговор своему дяде, Нисине. Можно сказать, настойчиво попросил его похлопотать. Оговорюсь сразу: это была моя личная инициатива. Она даже не догадывалась ни о чем. После того случая наши отношения с дядей практически прекратились. Мы и сейчас почти не общаемся. Что еще? Да, в тот дождливый день она попросила меня не говорить тебе о нашей встрече. Сказала, что ты будешь недоволен ее визитом в «Кёби». И вот сегодня я впервые нарушил данное обещание. Естественно, в тот момент между нами больше ничего не было. Вы были очень симпатичной парой.

Я молча глядел на его лицо, по-прежнему спокойное и уверенное. Он всегда был таким. Хотелось курить. Я покопался в карманах и выудил мятую пачку «Хайлайта». «Хайлайт». На сленге это означает «место ближе к солнцу». Я закурил. Зажигалка была та самая, из казино. Соленый ветер уносил дым по диагонали.

— А теперь вернемся немного назад, — сказал я.

— Куда?

— К тому моменту, когда Эйко от вас забеременела.

Он молча смотрел на меня. Тянулись секунды. Огонек сигареты мерцал у кончиков моих пальцев в унисон с моим неторопливым дыханием. В свете фонаря я плохо различал лицо Иноуэ.

— Хорошо, — ответил он, — я расскажу о том, что предшествовало этому моменту. Вторая наша встреча произошла семь лет назад. Мы случайно столкнулись у дома моей сестры. Была ранняя весна. Приговор уже вынесли, значит, было примерно начало марта. Сестра просила меня договориться с родителями. Я пришел к ней, но ее, к сожалению, не оказалось дома. Смеркалось. Я был немного выпивши. Возможно, это придало мне смелости. Я знал, что сестра хранит ключ от входной двери в цветочном горшке у входа. Я пригласил Эйко в гостиную и втянул в разговор. Слово за слово, мы разговорились. Мы беседовали о живописи и дизайне, о тебе, о буднях музейных работников… Говорили и говорили целую вечность. И тут возникла та особая атмосфера… Это не было ее или моей инициативой. Мы словно исполняли ритуал.

Я молча слушал. Иноуэ наклонил голову и, кажется, полностью ушел в воспоминания. Мне почему-то вспомнилось лицо Мари, когда в машине она призналась, что сама вписала в книгу пометки.

— Да, ритуал, — повторил он, — возможно, это слово звучит слишком высокопарно, но мне оно кажется наиболее подходящим. Именно ритуал. Помнится, она сказала, что в наш век люди вроде меня большая редкость. Ты говорил о совести. Так вот она употребила то же самое слово. Не прими это за бахвальство с моей стороны — я всего лишь излагаю факты. Я ответил, что она меня переоценивает. И потом… Это не было совращением одного из нас другим. Это было… как дуновение ветра. Ты вряд ли простишь мне эти слова, но, думаю, это была любовь. Любовь, мгновенно возникшая и так же мгновенно растаявшая. После она сказала одну лишь фразу: «Забудьте все, что сегодня было». Более мы не встречались. Да, это был ритуал. Видение. Ты веришь мне?

— Трудно сказать. Совестливый человек способен приукрасить прошлое.