Будимир: День Расы

Посвящаемые раздеты по пояс. И босые. Наставники — в наброшенных на плечи белых плащах с капюшонами.

Внутри круга стоит человек с факелом в правой руке. На голове его черная маска с прорезями для глаз, он вообще весь в черном. Ледяной взгляд цепляется за каждого из нас. В тишине, нарушаемой потрескиванием бревен, мне чудится, что этот человек попросту привидение, злой дух, явившийся из леса. Что запах от него идет звериный. Запах тотема, позабытого неблагодарными выродившимися потомками северян.

Человек делает полный круг, молча рассматривая посвящаемых.

Он говорит:

— Я пришел сюда, чтобы покинуть старый мир…

Мы говорим хором:

— И чтобы переродиться.

Он говорит:

— Во имя всех павших…

— Во имя всех павших за чистоту крови и свободу нашей земли.

Наши голоса звучат немного нестройно, горло перехватывают спазмы, горло словно прочно опутано пульсирующими кровяными сосудами.

Человек в маске обходит нас, освещая факелом лицо каждого посвящаемого.

— Во имя матерей, сестер и жен…

Мы вторим:

— Во имя матерей, сестер и жен…

— Во имя всех предков, в которых живет наш дух и чей дух мы впитали.

— Во имя всех предков, в которых живет наш дух и чей дух мы впитали…

Я думаю о Свете, и снова на меня наваливается скорбь, невыносимым грузом, и я будто теряю почву под ногами. С ней умерла часть моей плоти и крови. Такое не прощается.

Я закрываю глаза, произнося слова клятвы вслед за человеком в черном. Ветераны Сопротивления стоят где-то за пределами круга света, за спинами наших наставников. Ритуал будет повторяться после нас, после наших детей, всегда, вечно. Мы будем сменять друг друга до тех пор, пока не погибнет вселенная, все боги и все герои.

Клянусь защищать моих кровных братьев и сестер, пока не отправлюсь по сумрачной дороге к праотцам.

Клянусь не отступать.

Клянусь сражаться до конца во имя чистоты и свободы расы.

Клянусь отдать все, что у меня есть, на благо России!

Клянусь быть преданным Сопротивлению.

Я повторяю при моих братьях — все для победы!

Моя мечта — русская мечта!

Если я окажусь слаб, пусть мое имя будет проклято и предано забвению!

Внутри нашего круга место человека в черном занимают двое других. В их руках кинжалы в ножнах, предназначенные для нас. На лезвиях выгравированы восьмиконечный коловрат и девиз Сопротивления: «Чистота крови и чистота помыслов».

У запястья каждого посвящаемого делается небольшой надрез и кровью обмазывается лезвие. Этот кинжал остается с членом Сопротивления навсегда. Человек считается полноправным активистом, если получил его. Человек, идущий следом за тем, кто освящает клинки, прижигает надрезы медицинским спиртом. Боли не чувствуется, потому что ты растворен в мире, каждая твоя молекула, несущая генетический код породы, властвует над временем и пространством.

Сопротивление — это не только формальное объединение людей, разделяющих одни взгляды. Это — единое тело. Одни соки, текущие внутри него. Ощущение связи ничем не возможно описать, его трудно объяснить, потому что оно — дух расы. В отблесках костра мне видятся строгие бородатые лица — духи предков взирают на меня. Я в долгу перед предками. Я пытаюсь найти среди этих лиц Свету, но не нахожу. Скорее всего, я еще далеко от нее. Буду тем ближе, чем более приближусь к порогу смерти.

Колючка кладет мне на плечо свою тяжелую руку. Ритуал посвящения завершен. Нас поздравляют, теперь более буднично, раздается смех. Магия ушла, но я счастлив от того, что соприкоснулся с иным миром. Я зачарован, словно воин перед битвой, я полон сил. Великан говорит мне, что сейчас мы пойдем на праздничный ужин, и я уже улавливаю запах простой сытной пищи.

Я оглядываюсь на костер, который все еще горит жарко и ярко, освещая лес.

В моей руке кинжал.

Он вибрирует и просит еще крови.

У нас нечто вроде съезда. Когда Сопротивление сможет собраться полностью, не знает никто. Логично предполагать, что после окончательной победы.

Сейчас это большой заводской цех, полностью оборудованный под нужды организации. Предприятие давно не функционирует, но ему предстоит послужить нашему делу. На заводе организована одна из баз Сопротивления, цех способен одновременно принять до трех тысяч человек. Примерно стольких я и наблюдаю. Одни стоят, другие, в основном женщины, сидят. У стен выставлены знамена штурмовых подразделений. Каждый штандарт украшен сверху металлическим орлом, расправляющим крылья.