Будимир - День Расы

Другая машина нас ждет в неблагополучном районе. Трущобы с покосившимися фасадами. Обшарпанный драндулет с какими-то людьми на сиденьях менее всего привлекает внимание. Колючка останавливает «пятерку» и выходит вместе с блондинкой наружу. Мы с брюнеткой сидим внутри. Она спрашивает, как меня зовут. Я отвечаю. Тогда она спрашивает, был ли я когда-нибудь в семнадцатом ангаре. Нет, я не был. Ангарами в Сопротивлении условно называются небольшие поселения, где живут Белые. В ангарах свои законы, своя иерархия, они почти полностью автономны и должны служить пунктами по оказанию помощи повстанцам в случае революции. Сейчас это колонии. Часто в ангарах живут женщины, занимающиеся разной работой. Той, о которой говорил Колючка. Там же можно найти себе невесту по внутренней базе данных Сопротивления. Там живут и рожают беременные Белые женщины. Колючка говорил, что там расовый контроль осуществляется непосредственно.

Думая о Свете, я держу в голове какой-нибудь ангар.

Большинство русских у нас не подозревает о существовании подобных мест. Снова одна реальность вкладывается в другую.

Я спросил брюнетку, каким образом она попала в Сопротивление.

— Меня подобрали с улицы. Они иногда это делают, если видят возможность переделать человека. Я сбежала из дома, сидела на игле и трахалась со всеми, кто мог обеспечить мне дозняк, — говорит девушка.

Только поэтому ты и в Сопротивлении, спрашиваю я.

— Нет. Они помогли мне слезть с иглы и посмотреть вокруг другими глазами. Ты не знаешь, как я боялась, что не пройду расовые тесты. Я бы снова оказалась в дерьме.

Блондинка и Колючка стоят у открытого багажника. Великан что-то ей передает, какой-то компонент взрывчатки.

— Теперь, — продолжает брюнетка, — я знаю, к чему стремлюсь. Я вношу вклад.

И еще она говорит:

— Я не хочу чужой крови, я намереваюсь сохранить свою. Передать ее дальше.

Так говорят только женщины в Сопротивлении. Генерал утверждает, что ничего не может быть почетней, чем стать матерью Белых детей.

Я думаю вслух. Я тоже поеду в ангар, при первой же возможности. Со своей женой. Вспоминая о Свете, я имею в виду генетический социализм.

Колючка расцеловывается с блондинкой, и она направляется к обшарпанной машине, унося в сумочке частицу чей-то смерти. Садясь в «пятерку», великан говорит, что все в порядке. Мы едем на новую встречу.

В гараже Колючка сказал мне, что руководители Сопротивления объявили трехдневную готовность.

— Мы начинаем крупномасштабную войну…

Я слушаю, то ли в предвкушении, то ли в страхе.

После часа Х все выпуски новостей по стране будут заполнены сообщениями о различных диверсиях и терактах. Наступление на режим начнется по всей линии фронта. Колючка назвал мне несколько вариантов воздействия. Например, имитация пожара на атомной станции. Например, захват в заложники высокопоставленных чиновников. Например, уничтожение бойцов спецподразделений, которые обязательно будут использоваться властью против нас.

— Как же это произойдет? Спецназ — не послушные овечки.

Колючка ухмыляется. Он вообще мастер на эти дела.

— Для чего, по-твоему, у Сопротивления свои люди в структурах безопасности? Биологическое и химическое оружие, применяемое локально. Ворованные из секретных баз данных сведения о тех или иных сотрудниках и командирах спецотрядов. Подлежат ликвидации те, кто не захочет перейти на нашу сторону. Генерал мне сказал, что работы предстоит много, потому что слишком много стало в службах черных.

Мы едем на новую встречу, хотя еще не знаем, где она произойдет. Я глотаю минералку.

— Когда же будет час Х? И что нам делать? Мне что делать?

— Что я прикажу. А конкретного часа нет. Просто сначала стартуют самые важные проекты. Мне неизвестны планы руководителей и вообще не моего ума это дело.

Больше я вопросов не задаю, Колючка не любит, когда ему зудят под ухо. Передав взрывчатку и отпустив брюнетку, мы разъезжаемся. Мой наставник посылает шифрованное сообщение координатору так:

— Вчера купил новый диван, заходи, посмотришь.

Всюду по стране разносятся в эфире фразы навроде: «Протекает крыша, помоги починить», «Завтра жди меня у входа в метро, ну, ты знаешь где, да, милый?», «Мы не хотим, чтобы ты выходила за него замуж, мы же подруги!», «Займи мне сотку до послезавтра!» В огромном потоке разной информации, циркулирующей в этом временном отрезке, наши враги не знают, за что ухватиться. Волны моря голосов высотой с девятиэтажный дом захлестывают разум.