Андрей Рубанов - Хлорофилия

– Интересно, – пробормотал Гоша, – как все будет.

Вездеход вкатился в болото, – в лобовой триплекс ударила коричневая вода.

– Никак, – ответил миллионер, упираясь руками в стены. – В первый раз, что ли? Революции, войны, перестройки, путчи, кризисы – чего только не было. То окно в Европу прорубали, то полмира кормили, а сами при этом сидели без штанов. И все это никого ничему не научило. Теперь вот – трава. Сожрем ее, и все будет по-старому. Ничего никогда не изменится.

– Нет, – тихо возразил доктор Смирнов. – Изменится. Надо сделать так, чтобы изменилось. Надо остановить этот бег по кругу. Трава – это не война, не кризис. Мы сорок лет с нею живем. Сорок лет! Если она исчезнет, история начнется с чистого листа. Каждый неравнодушный человек должен воспользоваться моментом и попробовать изменить общественное сознание к лучшему.

– Да, – подал голос Гоша. – Согласен.

Глыбов кивнул и как будто мгновенно постарел. На его лице отразилось глубокое презрение.

– Занимайтесь, господа. – Он сардонически ухмыльнулся. – С чистого листа – замечательно. Великолепно. Изменить общественное сознание – это круто. В добрый путь. Лично я – пас. Мне сорок лет, и двадцать из них я работаю не разгибаясь. И вижу все время одно и то же. Из десяти один – трудится. Второй учит его, как трудиться лучше. Третий продает результаты труда. Четвертый считает деньги. Пятый охраняет. Шестой руководит. Седьмой развлекает всех духоподъемными песнями… А остальные трое просто ничего не делают. Все десятеро друг другу мешают, переругиваются и лезут не в свое дело… Наш уважаемый старшина волонтеров, – миллионер ткнул пальцем в грудь Гоши Дегтя, – правильно сказал. Трава есть наша национальная нелюбовь к порядку. За тысячу лет мы накопили ее столько, что она перешла в новое качество. Отделилась от нас и стала самостоятельной биологической сущностью.

– Это не я сказал, – заметил Гоша. – Так написал Гарри Годунов в книге «Бледные люди».

– Я читал, – отозвался доктор. – Интересно, но совершенно антинаучно.

Глыбов выругался.

– А вручать свою судьбу в руки китайцев – научно? А сто лет вывозить нефть и газ, чтоб ввозить утюги, кофеварки и малолитражные автомобили – это научно? А сосредоточить все богатства огромной страны в одном-единственном городе, чтоб люди в нем сходили с ума от обжорства, а остальная страна утопала в говне, – это научно?

– Кто бы говорил, – произнес доктор Смирнов.

– Ах, простите. – Глыбов нехорошо усмехнулся. – Я забыл. Я ведь богатый. Буржуй. Эксплуататор. Прохиндей. Не имею права голоса. – Он повернулся к Савелию: – Говори тогда ты, зеленый человек.

Савелий подумал и вежливо ответил:

– Наверное, если трава перестанет расти, нам всем станет плохо. Но это… будет хорошо. Понимаете?

– Еще бы, – заметил Гоша. – Чем хуже, тем лучше. Кстати, это очень по-русски. Но она не исчезнет сразу. Там миллионы тонн биомассы.

– Сейчас, – сказал Глыбов, – пожирается две тысячи тонн в сутки. И это зрелище не для слабонервных. По окраинам перебили все уличные фонари. Тридцать миллионов днем спят, а по ночам валят траву и питаются. Настоящий Содом. В воздухе постоянно висят пятьсот милицейских вертолетов. Все, кто имеет азиатскую внешность, либо сидят по домам, либо сбежали. Центр патрулируют танки…

– Все равно, – произнес Муса, – здесь веселее.

Миллионер махнул рукой. Он был порядочно пьян. Что касается колонистов – Смирнова и Гоши, – размеренная сельская жизнь сделала их спокойными, и описанные Глыбовым апокалиптические события, конечно, взволновали, но не ужаснули. Кто был в изоляторе и видел третью стадию расчеловечивания, того нелегко удивить рассказами о миллионах голодающих бездельников. А Муса – эмоционально прохладное существо – вообще не питал иллюзий относительно рода человеческого. Разговор развлекал его, и только.

Деликатный доктор сменил тему: похлопал Савелия по плечу и спросил:

– Как самочувствие?

– Никак, – отозвался Савелий. – Скоро корни пущу.

– Не надо так трагично. Мы вас вылечим. Вижу, таблетки вам помогают.

– Да. Только от ваших таблеток с души воротит.

– Побочный эффект, – встрял Глыбов и опять отхлебнул.

Сам он никого не лечил и не придумывал таблеток – но оплачивал. Колония была построена на деньги Глыбова. Савелия и Варвару, как и всех остальных, привез сюда вертолет Глыбова. Глыбову принадлежали и вездеход, в котором они сейчас ехали, и оружие, и предназначенные дикарям подарки. Наверное, Глыбову принадлежали судьбы всех обитателей колонии. Кроме, может быть, Гоши Дегтя и еще нескольких волонтеров-добровольцев.