Для Ивана это была первая реальная боевая операция. Он запомнил ее в мельчайших подробностях – запомнил пот, стекающий по ложбинке позвоночника, пыль и запах нагретого на солнце автомата… и разлитое в воздухе напряжение запомнил.
Ни полевого командира, ни его бойцов в ауле не обнаружили. Командир роты, капитан Кравцов, сказал тогда:
– Похоже, предупредили их.
Иван спросил:
– Почему вы так думаете, товарищ капитан? Покусывая сухими губами травинку, ротный ответил:
– А потому, Ваня, я так думаю, что рабов не вижу… Считай, в каждом доме есть зиндан для рабов, а людей нету. Увели они рабов-то, спрятали.
Действительно, почти в каждом доме были каморки с крепкими дверями, запираемые снаружи на замок. Кое-где – цепи. Были и другие признаки пребывания человека. Вот только самих людей не было.
И все-таки в одном из домов нашли русского старика… Иван навсегда запомнил затравленные глаза этого человека. Хозяин-чеченец, крепкий бородатый дядька лет шестидесяти, сказал про него: работник мой. Пришел ко мне год назад – голодный, больной, без документов. Попросил: возьми, хозяин, на работу меня. Я пожалел, взял. Ему тут хорошо. Он живет вместе с моими собаками, кушает с ними. Ему хорошо… Так, Полкан?
«Полкан» ответил: так, хозяин, – и отвел взгляд.
«Полкана» они забрали с собой. Сперва он молчал, замкнувшись. Ему налили водки. Он выпил и заговорил:
– …Череповецкий я сам-то, мужики. Черепан, по-нашему. Николай меня зовут. Строитель я… Сорок восемь лет. У чечена уже лет семь … или восемь. Сюда сдуру меня занесло. А здесь сперва вроде как наняли на работу, а потом паспорт отобрали, на цепь посадили. Мои уж меня и не ждут, наверно… Да я ведь не один тут такой. Тут и солдатиков наших держат… продают, обменивают… кто сам в плен попал, кого, случается, свои чеченцам продали.
Иван слушал и каменел внутри. У раба спросили:
– Официальное заявление напишешь? Он мотнул головой: нет.
– Почему?
– Бесполезное это дело. Чечен всегда со своими договорится, а от наших откупится. Нет, мужики, ничего я писать не стану. Да и разучился уже писать-то…
Он закурил беломорину, и две слезинки выкатились из бесцветных глаз. В этот момент он сделался так похож на Иванова отца, что сжало у Ивана сердце. И захотелось как-то пожалеть этого совершенно постороннего и, видимо, непутевого мужика – похлопать по спине или пожать руку. Ничего этого Иван не сделал. Он только сказал:
– Ну что ты, батя? Что ты? Ты теперь у своих. Ты теперь, понимаешь, того…
Что стало с этим мужиком, Иван не знал. Но запомнил его на всю жизнь.
– Значит, говоришь, рабы у них? – спросил Иван у Доктора.
– Рабы, – кивнул Доктор.
– Понятно… А что за конфликт у кавказцев между собой вышел?
– Толком и не знаю. Но конфликт был – точно. И абсолютно точно, что ингуши обещали отрезать голову чеченцу.
– А операцию, говоришь, нельзя?
– Не имеем права.
Седой сидел у себя, колдовал над картой – планировал учебную операцию. Когда раздался стук в дверь, он сложил карту. Сказал:
– Входите, не заперто, – обернулся к двери. Вошел Доктор, вслед за ним Робинзон. Седой удивился, но виду не показал, а сказал:
– Прошу. Проходите, присаживайтесь. Прошли, присели.
– Слушаю вас внимательнейше.
Доктор, определенно смущаясь, произнес:
– Тут вот какое дело, Игорь Дмитрич… Тут, понимаете, у Робинзона есть идея по поводу этого чеченского джигита.
– Идея? – прищурился Седой. – Плодотворная дебютная?
– Э-э…
– А откуда, дорогой мой Доктор, наш друг Робинзон вообще знает про этого джигита?
– Это я рассказал.
– Вы рассказали? Понятно. А что еще, Доктор, вы рассказали Робинзону?
Доктор порозовел. Он произнес:
– Дело в том, Игорь Дмитрич, что я, видите ли… Седой перебил:
– Оправдываться будете потом. Сейчас рассказывайте, что за идея.
Иван рассказал. Седой сказал:
– Идея интересная. Но надо посоветоваться с Вороном. Ворона на базе не было – уехал на встречу с членом организации в Петрозаводске. Этот человек уже довольно давно обхаживал одного полицейского. И, кажется, нашел возможность вербануть его. Седой дождался возвращения Ворона, рассказал про «идею» Ивана.
Ворон сказал:
– А что? Мысль неплохая. Считаю, что стоит сделать.
– А кто будет делать? – спросил Седой.
Ворон понял, что имеет в виду Седой. Он подумал и сказал:
– Считаю, что он и должен.
Читать дальше