Александр Новиков - Башня

– Вспомнил! – произнес Доктор возбужденно. – Я вспомнил.

– Что? – спросил Седой.

– Я вспомнил, где я его видел.

– И где же?

– В телевизоре… Вчера в телевизоре.

– Ну-ка, ну-ка, – произнес Седой. – Расскажите по порядку, Доктор.

– Вчера я ездил в Сортавалу. Ну, вы знаете зачем. – Седой кивнул. – Там зашел пообедать в кафешку. А в кафешке телевизор. Так вот – этого героя показывали в новостях. Сказали: террорист, убил эстонского эсэсмана на рынке. За него объявлено вознаграждение в размере десяти тысяч евро.

Седой выругался.

– В чем дело? – спросил Доктор.

– Извините, – ответил Седой.

В каземат вошел Ворон. Седой взял его под руку, отвел в сторону, пересказал слова Доктора.

Ворон тоже выругался и сказал:

– Да, пожалуй, прав Полковник – это операция внедрения.

– А может, как раз наоборот? – возразил Седой.

Доктор за спиной спросил:

– Ну что – начинаем?

Седой резко обернулся:

– Отбой, док…Теперь этот камрад нужен нам живым.

Доктор посмотрел на «камрада» – в свете китайской лампы лицо Ивана выглядело совершенно безжизненным… Впрочем, подумал Доктор, мы тоже выглядим не лучше.

На исходе ночи Ворон и Братишка вновь отправились на встречу с исчезнувшей двойкой. На точку вышли в заданное время. Около получаса дрейфовали неподалеку от берега. А потом глазастый Братишка обратил внимание на ворон, которые кружатся над лесом. Подошли. На разведку пошел Ворон. Спустя час вернулся, принес страшную весть: оба – Сайгон и Носик – убиты.

Иван бредил. В бреду разговаривал с отцом, с Лизой, Германом Петровичем… Он видел Жильца. И Терминатора. И Борю-в-Авторитете. Видел трехлепестковый наконечник стрелы, пробивший рюкзак… И черную, с пеной, воду, бегущую вдоль борта катера – воду, в которой его топили… Много чего видел он в горячечном своем бреду.

Рядом с Иваном почти постоянно кто-то находился – Братишка либо Плохиш, часто заходил Доктор. Двое суток Иван балансировал между жизнью и смертью, на третьи произошел перелом. Иван открыл глаза и увидел над собой серый бетонный потолок. Он смотрел на потолок и узнавал все пятна и трещинки на нем. Он не понимал, откуда это узнавание. Такое, подумал он, бывает во сне. Когда, например, тебе снится, что ты идешь по незнакомому городу, но все узнаёшь и всегда точно знаешь, что увидишь за следующим поворотом… Иван повернул голову налево. На ржавеньком крюке, торчавшем из стены, висел аккумуляторный фонарь с матовой лампой. Больше не было ничего. Он повернул голову направо и встретился взглядом с мужчиной. И этот мужчина тоже был знаком Ивану, но почему-то Иван не мог вспомнить, как его зовут.

Мужчина улыбнулся и произнес:

– Как вы себя чувствуете, Иван Сергеевич?

– Спасибо.

– А морсу хотите клюквенного?

– Хочу.

Доктор напоил Ивана морсом. Спустя пять минут Иван снова спал.

Он проснулся под вечер… В глухом помещении без окон определить время суток невозможно, но он понял, что вечер… В боксе никого не было. Светила лампа. Под лампой стояли два стула, на одном из них лежала раскрытая книга. Негромко гудела походная печка, с самодельной стойки свисала капельница. Иван сел на старой железной кровати. Кровать заскрипела. Он осторожно опустил ноги на бетонный пол. Пол был холодный. Иван взял в руки книгу. Шарль де Костер. «Легенда об Уленшпигеле». Иван встал на ноги и пошел к двери. Почему-то он был уверен, что дверь заперта. Так и оказалось. Иван вернулся на кровать.

Прозвучали шаги, лязгнул засов, в бокс к Ивану вошли двое мужчин, сели на стулья у кровати. Он не сразу их узнал. Сначала только вспомнил, что видел обоих и что с одним связаны какие-то неприятные – крайне неприятные – воспоминания.

– Здравствуйте, Иван Сергеевич, – сказал первый, седой и в очках.

И второй сказал: здравствуйте.

Иван услышал его голос и вспомнил, что это он топил его за бортом катера.

Иван буркнул:

– Здорово.

Второй – Иван вспомнил, что его зовут Василий Иванович, усмехнулся:

– Да ты не бычься, старший лейтенант. Так уж вышло.

– Как?

– А так. Ты оказался не в том месте не в то время.

– Времена не выбирают, – сказал Иван.

Седой сверкнул очками и произнес:

– В них живут… и умирают. [15]

Помолчали. Потом Седой сказал:

– Вы, как я понимаю, на нас некоторым образом сердиты… Это понятно. Но не совсем справедливо.

– Несправедливо?

– Не совсем… Ведь если бы вы сразу сказали, что на вас охотится «Кобра»…

– А с чего вы взяли, что на меня охотится «Кобра»?