Александр Новиков - Башня

…В ста шестидесяти километрах от Петербурга, на острове в северной части Ладожского озера, в старом доме сидели двое мужчин. На подоконнике стоял раскрытый автомобильный телевизор, светился десятидюймовый экран. Один из мужчин смотрел телевизор, второй чистил пистолет на столе, застеленном клеенкой. Шторы в неуютной комнате были плотно задернуты, потрескивали дрова в железной печурке.

Мужчина, который смотрел телевизор, произнес:

– Смотри-ка, Алексей, – твой брак показывают. Тот, что чистил пистолет, поднял голову. На экране «соньки» был Рубайтис. Он сидел в своей коляске и отвечал на вопрос шоумена, одного из трех ведущих шоу. Несколько секунд тот, кого назвали Алексеем, рассматривал Рубайтиса, потом сказал:

– Верно, оплошали… Но я тебе так скажу, Игорь Дмитрич: везучий он сильно. Фантастически везучий. Ведь гранату я положил аккурат в окно. В салоне в тот момент четверо было. Трое – насмерть, а этот вурдалак опять уцелел… Заговоренный он, что ли?

– Не бери в голову, Алексей, – отозвался первый.

– Да я и не беру, – ответил Алексей. Он быстро собрал АПС, вставил в рукоятку магазин и передернул затвор. Потом сунул пистолет в кожаную кобуру, поднялся с табурета и буркнул: – Выйду, покурю…

Ворон вышел на улицу. Он сел на ступеньку крыльца, вставил в тонкие губы сигарету, чиркнул колесиком «зиппо». Закурил и выдохнул дым. Уже смеркалось, вода и небо смыкались вдали и было невозможно определить, где кончается вода и начинаются небеса. Ворон подумал: рано Ладога стала вскрываться. Еще лет пять назад озеро в это время было во льду. А нынче вон – только отдельные льдины кое-где плавают… Тогда господа ученые спорили: есть потепление или нет его? Теперь вся эта наука говорит, что никто не мог предположить, что климат начнет меняться так быстро.

Из сумерек вышла крупная серая овчарка, вильнула хвостом и остановилась рядом. Ворон положил руку на загривок пса, потрепал.

Спустя минуту раздался звук открываемой двери, и на крыльцо вышел Седой. В правой руке Седого был коммуникатор. Ворон поднял голову.

– Через полчаса нужно быть на «точке», – сказал Седой. Ворон поднялся. Посмотрел вопросительно. Седой произнес: – Нужно принять Полковника.

Ворон бросил взгляд на часы и недовольно произнес:

– Не успеть… Любит Полковник сюрпризы.

– Давай не будем обсуждать действия Полковника, Алексей.

– Так точно. Не будем… Я возьму Братишку?

– Бери. Но посвящать его в подробности не надо. А теперь слушай инструкцию…

Через пять минут из бухты вышел катер, ходко пошел на север. Огней на катере не было, и вскоре он растворился в сумерках. Только звук двигателя разносился над водой.

Катер вернулся через полтора часа. Седой ждал его прибытия на причале в бухте. Катер обошел вокруг острова, посигналил фонариком. Седой – тоже фонариком – ответил. Только после этого катер вошел в бухту.

На малом ходу он подошел к причалу, заскрипели кранцы – старые автомобильные покрышки. На причал один за другим перебрались трое. Первым был Зоран – телохранитель Полковника. Было уже совсем темно, но Седой узнал его по манере косалапить. Зоран приблизился, спросил негромко:

– Как дела, друже Седой?

– Отлично, друже Зоран, – так же негромко ответил Седой. Мужчины обменялись рукопожатием. Левую руку Зоран держал в кармане куртки. Седой знал, что рука серба сжимает рукоятку пистолета.

Следом на доски причала выбрался Полковник. Он был в широком брезентовом дождевике с огромным капюшоном, в руке держал небольшой кейс. Полковник подошел, стиснул руку Седого, спросил:

– Как?

– Нормально. Хозяйство, я полагаю, посмотрим завтра, при свете дня?

– Завтра так завтра… А я вам человека привез, – Полковник кивнул на катер. – Распорядись, чтобы его накормили и устроили на отдых.

– Сделаем, – кивнул в ответ Седой. И спросил: – Слышал, Саша?

С катера мужской голос ответил:

– Организуем.

Седой произнес:

– Прошу вас, – и сделал приглашающий жест рукой.

Четверо мужчин двинулись по причалу к берегу. Первым шагал Зоран. Скрипели доски причала, плескалась мелкая волнишка.

Поднялись к домику, Ворон распахнул дверь. Разумеется, первым в помещение вошел Зоран.

Когда Полковник скинул свой капюшон, Седой ахнул:

– Павел Петрович! Да ты ли это?

– Я, Игорь Дмитрич, я… сильно изменился?

– Не то слово! Другое лицо… как же это?

– Обыкновенно, Игорь Дмитрич – пластическая хирургия… Есть основания полагать, что у «гестапо» появилось мое фото.