Александр Новиков - Башня

– За информацию о преступнике комитет «Кобра» объявил вознаграждение в размере десяти тысяч евро.

Ё-о-ож твою! Десять косарей евриков! Проценко вскочил, толкнул столик. Упала, покатилась пустая бутылка… Видел! Сукой буду – видел!.. Недавно. Где, бля, где? Думай, Никола. Думай, бля. Ты же не все мозги пропил. Думай, вспоминай… Видел. Совсем недавно.

Где? Где? Где? Вспоминай, бля, вспоминай.

Петрович выпил еще и сказал:

– Вечером пойду договариваться про паспорт.

– А сколько это будет стоить? – спросил Иван.

– Нисколько.

– Это как? – удивился Иван.

Петрович усмехнулся:

– Неважно… А сейчас, извини, но мне нужно поспать. Разбуди часа через три – лады?

– Лады, – кивнул Иван. Петрович вышел из кухни. Слышно было, как скрипнули пружины дивана. Спустя несколько минут из комнаты донесся храп. Иван подождал еще немного и тоже ушел из душной кухни. Он сел в кресло под окном и незаметно для себя тоже задремал.

– Вспомнил! Вспомнил, мать твою! А как же! Я знал, знал, что вспомню.

Жена спросила:

– Чего вспомнил-то, Коля?

Николай Николаевич понял, что произнес последние слова вслух… он так обрадовался, что даже не стал «воспитывать» жену. Он сказал:

– Ничего. Марш в ванную, зассыха. Включи там воду и сиди, пока я не позову.

Жена шустро прошастала в ванную. Вскоре оттуда донесся шум душа. Проценко хлебнул пива и взял трубку. Он быстро набрал три цифры – телефон дежурного антитеррористического комитета «Кобра». После двух длинных гудков мужской голос ответил:

– Оперативный дежурный северо-западного управления комитета «Кобра».

Николай Николаевич четко и грамотно – в ментуре служили, это вам не хрен собачий! – обрисовал ситуацию.

С того момента, как по ТВ сообщили об убийстве эстонского капрала на рынке, оперативному дежурному поступило четырнадцать сообщений. Так бывает всегда, когда объявляют о вознаграждении. Причем чем выше вознаграждение, тем больше звонков… Проверять эти сообщения было некому – все силы были брошены на обеспечение безопасности мероприятий, связанных с открытием Башни. Поэтому информацию дежурный передавал в штаб легиона «Estland». Это ведь ихнего капрала на рынке завалили? Ихнего, с батальона «Narwa». Вот пусть чухонцы сами и разбираются… Десять из четырнадцати поступивших сообщений эстонцы уже проверили. Девять оказались «пустыми», а в одном адресе группа напоролась на самодельный фугас. Был тяжело ранен капрал легиона. Еще двое получили легкие ранения.

Дежурный опросил заявителя по стандартной форме, но тот хитрил, юлил, остерегался, что его обманут с вознаграждением. Они все боятся, что их обманут. Кроме того ловкача, который заманил чухонскую группу на мину. Дежурный сказал заявителю: ждите, к вам приедет группа. По возможности организуйте наблюдение за адресом.

Николай Николаевич выругался: вот пидорасы! – потом достал из секретера лист бумаги, сел к столу и написал заявление на имя начальника северо-западного управления «Кобры». В заявлении он подробно изложил обстоятельства своей встречи с террористами и заодно обстоятельства своего обращения к оперативному дежурному… Заявление Проценко написал для страховки – чтобы не обманули с выплатой вознаграждения.

Он написал свой донос и сел в прихожей под дверью – чтобы не упустить террориста, если тот вздумает покинуть убежище… В ванной шумел душ, мешал «слушать» лестницу. Николай Николаевич вспомнил, что жена – тварь такая! – все еще сидит в ванной. Он матюгнулся и «освободил» жену из заточения. Потом снова сел под дверью. Беспокоила мысль: а вдруг они уже ушли?

Иван проснулся под вечер. Определил это не глядя на часы. Просто понял: уже вечер. И значит, проспал он никак не меньше пяти-шести часов. Это было вполне объяснимо – нервное напряжение, помноженное на алкоголь, – но не могло послужить оправданием. Иван бросил взгляд на диван и увидел, что Петровича там нет. Сделалось тревожно… Но уже через несколько секунд Петрович выглянул из кухни. В одной руке руке он держал тарелку, в другой – полотенце. Понятно: посуду моет. И это простое бытовое обстоятельство как-то мгновенно успокоило Ивана.

– Привет, – сказал Герман Петрович. Он выглядел хмуро, похмельно.

– Добрый вечер, – ответил Иван.

– Чай пить будешь? Чайник только что вскипел.

– Спасибо.

Чай пили молча. Потом Петрович сказал:

– Ну, пойду я.

– Куда? – спросил Иван.

– Куда же? Решать вопрос с документами.

– Спасибо, Герман Петрович.