Александр Авгур - Дом скорби

Когда все слова были сказаны, все слезы выплаканы, а крышка моего гроба забита, я решил уйти. У меня больше не было сил смотреть на горе матери и на ее новый приступ истерики.

За спиной я слышал удары земли о крышку гроба. Я мертвец. С этим я уже смирился.

Я встретился с невидимыми для живых друзьями в своей пустой квартире через день после похорон. София Опарина, Лилия Чудина, Есения Старикова и Сергей Михалок объяснили мне свое отсутствие.

Они, видите ли, отправились искать все вместе свет энергии Культурного убийцы, хотели попробовать выяснить — кто он. Но так ничего и не нашли. Еще бы, маньяк в это время резал мое горло!

Когда они вернулись, моя душа уже покидала тело. София проговорила: «Прости, Рома. Нас не было рядом!» и дружная копания призраков съебалась с глаз долой. Они хотели оставить меня на время, чтобы я успел привыкнуть и принять свое новое состояние.

Вот суки.

* * *

Шли дни.

Пять привидений жили, пока еще по закону, в моей квартире. Мы вместе искали свет нашего убийцы и пару раз вроде бы напали на его след, но тысячи живых и мертвых сгустков энергии путали нас. Единственное, что мы узнали точно — так это то, что вокруг Культурного убийцы много мертвых. Может, он патологоанатом или работник ритуальных услуг? Всё может быть.

У меня, кроме поиска маньяка, было лишь одно развлечение — я ходил в гости к своим родственникам и знакомым. Стоял рядом с ними, слушал их беседы, смотрел, как они вкусно кушают, курят, выпивают, занимаются сексом, ведут домашний быт. Я заходил к себе на работу именно в тот момент, когда мой бывший директор, Борис Сосновский, трахал уборщицу Маньку на столе в своем кабинете.

На самом деле ее звали Мелисса, но всем было то ли сложно запомнить, то ли хотелось поиздеваться, поэтому все предпочитали вариант «Манька». Андрей Жаров иногда передразнивал Маньку, называя ее «Дуней Кулачковой», и она бесилась: наливалась кровью, как бык перед красной тряпкой — и всё из какой-то старой рекламы алкогольного напитка.

К родителям я заходил лишь однажды, наткнувшись на их разговор о том, что дальше делать с моей квартирой. Отец предлагал нанять знакомого юриста, который побыстрей сможет оформить переход собственности по наследству, утрясет проблемы с моим кредитом и поможет с риэлтором, который выгодно продаст квартиру. Отцу не терпелось хапнуть денег. Моя мама плакала и кричала, что никаких разговоров до сорока дней даже слышать не хочет. Отец разозлился, но дал согласие.

Через день ко мне домой пришел отец со своим другом, Евгением Игоревичем, тем самым юристом, который умеет все «побыстрей». Они обыскали квартиру в поисках того, чем можно было бы поживиться. В это время я и моя мертвая братия лишь смотрели на них не в силах помешать. Правда, самый опытный из нас, Сергей Михалок, сумел разок слегка толкнуть юриста, и тот упал от неожиданности. Наверно, юрист подумал, что просто поскользнулся, так как через пару секунд продолжил рыться в моих шкафах. Добыча моего отца и Евгения Игоревича в этот день была не плохой: моя дорогая цифровая видеокамера, фотоаппарат и золотая цепочка с крестиком, которые мне подарила мама на восемнадцатилетние. Вскоре все это оказалось в ломбарде. Отца я возненавидел еще больше.

Зашли как-то в баню депутат, бизнесмен и работяга. И у всех — до колен. У депутата — язык, у бизнесмена — пузо, у работяги — руки. И если бы в этой истории фигурировал мой отец, то до колен у него была бы челюсть — от суммы, которую предложили за мою квартиру: четыре миллиона рублей. Две жертвы Культурного убийцы в одном месте не только не отвадили покупателей, а, наоборот, привлекли. Все квартиры в нашем доме подскочили в цене. Маньяк обзавелся фанатами. Грусть-печаль, но в наше время звездой может стать любой больной на голову ублюдок, а настоящие герои остаются в тени.

Жить без живых мне с друзьями по несчастью осталось не долго. Мой отец вступал в права собственника легендарной квартиры смерти.

А где-то рядом всегда была Диана Кискина. Красивая, молодая женщина с гнилым нутром и умением раздвигать рогатку. Из-за разбросанных ею вокруг моего тела купюр следствие изначально пошло по ложному следу. Ограбление — решили они, и никаких маньяков. Только спустя месяц следак, показавшийся мне знакомым, подтвердил с экрана телевизора то, что и тупице было понятно — меня убил Культурный убийца. Да-да, призраки тоже смотрят телик, но только тогда, когда его кто-то включает. Из нашей дохлой братии это научился делать только Михалок.