Итан Блэк - Мертвые незнакомцы

Через наушники – единственную связь с внешним, за пределами пяти квадратных футов, миром – приходит известие, что в одной машине нашли целую семью: отец, мать и две дочери. Целые и невредимые.

«Куда провалился коп, который был слева?

Ага, вернулся, только теперь это кто-то другой. Тот, наверное, остался в последней машине».

Они снова двигаются, и Воорт замечает в монокуляр темно-зеленую вспышку впереди. Отвлекшись от полицейского слева, он присматривается к человеку на земле; судя по размерам, это взрослый мужчина в зеленой куртке. Заметив спасителей, приподнимается без усилий – видимо, залег, повинуясь приказу громкоговорителя, и теперь понимает, что в безопасности. Он поднимается на одно колено, протягивая что-то своему спасителю.

– У меня контакт, – докладывает Воорт в микрофон.

Сверкает молния, и Воорт различает лицо, знакомое по досье Шески. Волосы в грязи. Бледная кожа. Очки – маленькие яйцевидные линзы в проволочной оправе. Стекла залиты водой. На Воорта смотрит Фрэнк Грин.

«Он отделался от полицейской куртки!»

Вероятно, Грин отступил к разделительной полосе, сбитый с толку, как и все остальные. Вероятно, не стал прятаться в машине, опасаясь оказаться в ловушке.

«У него что-то в руке!»

Воорт кричит, поднимая пистолет:

– Положи!

Грин. В конце жизни такой же одинокий и непонятный, каким был всегда.

Из протянутой руки вырывается желтая вспышка.

Воорт стреляет, когда что-то горячее со свистом проносится мимо лица. Грин кажется застывшим, парализованным. Но рука поднимается снова, и Воорт опустошает магазин; справа и слева от него тоже гремят выстрелы. Грин дергается от многочисленных толчков и медленно оседает на колени. Во время следующей вспышки молнии его тело начинает крениться, потом падает.

Воорт оказывается рядом первым. Грин лежит на боку, град бьет его по лицу. Из носа льется кровь. Воорт выдергивает из руки Грина пистолет и наклоняется к нему. Тот судорожно хватает ртом воздух, слепо щурится. Очки свалились.

Он поднимает на Воорта полные ужаса глаза. Шевелятся губы.

– Я хотел быть полицейским, – шепчет Грин. Губы застывают, так и не закрывшись.

Воорт опускается на землю. Дождя он не ощущает. Вокруг толпятся люди – копы или агенты, – спрашивают, не ранен ли он, не нужен ли ему врач.

Воорт не может говорить.

Воорт ничего не слышит.

Потом, словно издали, доносятся приглушенные сирены. В мир возвращаются звуки. Перед ним стоят на коленях Лопес и Микки, а над ними появляется вертолет, заливая все желтым светом. Свет идет ниоткуда. Возможно, это вертолет ФБР «ночной охотник», слишком поздно прибывший из Вашингтона.

– Кон, ты в порядке?

С помощью Микки Воорт ухитряется встать. У столпившихся вокруг копов – профессиональной элиты – еще полно работы: собрать улики, найти пистолет Грина, – но все обращенные на Воорта взгляды полны эмоций. Признательность. Облегчение. Он спас их друзей и родственников, которые могли бы сегодня погибнуть. Каждый из собравшихся здесь полицейских, даже если не был приглашен на банкет Аддоницио сам, потерял бы дядю, брата, напарника, соседа. Почти все детективы, пришедшие в банкетный зал потанцевать и выпить, погибли бы при взрыве.

«Благодарю тебя, Господи».

Отказавшись от помощи, Воорт ковыляет под крышу. Ощущение такое, будто дождь идет вечно, а объекта, именуемого солнцем, вообще никогда не было. В банкетном зале сухо, а в цокольном этаже есть горячий кофе, горячий душ и свежая одежда, приготовленная организаторами операции. Когда Воорт выходит, его ждет еще больше народу.

– Молодчина!

– Отлично сработано.

– Поздравляю!

Воорт, дрожа, берет еще чашку кофе – никакого эффекта! Холод словно проник в атомы костей.

– Воорт?

Это Лопес. Спрашивает, хочет ли он заняться оформлением бумаг сегодня или сделает это завтра. Хочет ли вернуться на Полис-плаза, один.

– Завтра.

Лопес говорит: «Прекрасно», но в таком случае отсюда сейчас лучше убраться, пока не нагрянули репортеры и большие начальники. Тогда здесь начнется настоящий цирк. Может быть, Лопес такой заботливый. А может быть, хочет выслушать похвалы сам.

– Здесь начнется настоящий цирк, – повторяет Воорт.

Лопес просит утром первым делом обязательно явиться на Полис-плаза, один.

– А теперь отправляйся, иначе просидишь здесь всю ночь. И я не шутил. Если когда-нибудь прискучат постельные разборки – переходи ко мне.

Воорт и Микки выскальзывают через боковой выход. После стрельбы прошло полчаса, на улицах только копы, мэр уже едет, как и комиссар Аддоницио и, наверное, около тысячи репортеров.