Маркус Сэйки - По лезвию ножа

– Мальчишка дома, – напомнил Эван. – Чего ждем?

– Представь себя на его месте, – размеренно начал Картер. – Он вернулся домой, снял ранец, думает, чем бы себя занять. Братьев нет, отец раньше восьми не появится. Мальчик в доме совсем один. – Дэнни намеренно не называл Томми по имени, думал о нем как об абстрактном ребенке. – Что ему делать?

– Хрен его знает. Телик включит?

– Именно. Он мне нужен перед телевизором. Во-первых, звук заглушит шум наших шагов, а во-вторых, в детской нет пульта сигнализации.

– И долго нам еще ждать? – Эван терял терпение, считая, что лучше не задерживаться.

– Двадцать минут прошло? Пора! – Картер в последний раз проверил вещи в сумке. Все на месте, как и прежде. Дэнни притронулся к внутреннему карману – от прикосновения к пластиковому прямоугольнику полегчало.

Эван свернул за угол, потом направо. Вот он, дом Ричарда: красный кирпич, черепичная крыша, два этажа, окна-эркеры – нечто среднее между швейцарским шале и английским особняком. Шины зашелестели по гладкому асфальту подъездной аллеи. Эван аккуратно развернул «сааб», подъехал к двери гаража. Остановившись, Макганн затарабанил пальцами по рулевому колесу. На стоянке «Макдоналдса» оба надели перчатки. Глядя на обтянутые тонкой кожей ладони Эвана, Дэнни на секунду представил его шофером – только фуражки не хватает! Забавная картинка, но думать надо о другом.

– Готов? – В голосе Эвана сквозило возбуждение. Знакомые нотки! Дэнни их слышал в последний раз, когда играли в «Ссыкуна», прыгая с разводного моста на Мичиган-авеню.

– Погоди. – Картер набрал номер на сотовом. Девушка ответила на втором же гудке. – Дебби, пятиминутная готовность.

– Поняла. Будьте осторожны.

– Ага. – Дэнни захлопнул сотовый.

– В чем дело?

Не отвечая, Дэнни схватил сумку и распахнул дверцу:

– Пошли!

После теплого салона ветер казался ледяным. На улице максимум плюс три – куда холоднее, чем обычно в октябре. Не поворачивая головы, Дэнни скользнул взглядом по окнам – никаких признаков жизни.

Он взглянул на Эвана, стоящего у раскрытой двери «сааба». Несколько секунд приятели смотрели друг на друга. Дэнни кивнул и захлопнул дверцу со своей стороны.

Пора выходить на стрелу.

Дэнни пошел в обход гаража, Эван двинулся следом за ним. В висках бешено стучала кровь, заглушая страх. Оба старались вести себя естественно, на случай если соседи заинтересуются: «Не беспокойтесь, мэм, мы пришли снять показания счетчиков». Аккуратный боковой дворик – подстриженная трава реже из-за густой тени клена, которому, наверное, лет шестьдесят. На окнах гаража тюлевые занавески, но там никого нет. Дошли до угла, остановились. Дэнни осмотрелся.

Похоже, все тихо. Задний двор поменьше, по периметру обсажен вечнозеленым кустарником. Ко второму этажу примыкала большая открытая терраса. Сердце Дэнни болезненно сжалось: в прошлом году там проходила корпоративная вечеринка. Ричард изображал радушного хозяина, колдовал над грилем. Рабочих на праздник не пригласили, только управленческий состав. Пиво надо было приносить с собой.

– Пошли! Осторожно…

Дэнни шел первым. Вдали от любопытных глаз он двигался быстро, но выпрямиться в полный рост не решался. Если Томми выглянет в окно, то не заметит Картера за живой изгородью. Под тяжелыми шагами Эвана трещали опавшие ветки. Еще десять метров – и они под настилом террасы, у двери, рядом с массивным кондиционером «Трейн», доходящим Дэнни до пояса. Картер нагнулся, чтобы взглянуть на замок. Эван присел на корточки у кондиционера.

Дэнни уничтожил все следы воровского прошлого, но инструмент сохранил. Рука не поднималась его выбросить! В кино преступники носят наборы профессионально изготовленных отмычек в кожаных мешочках, как замочных дел мастера. Дэнни свой набор изготовил сам. Целых семь лет велюровый мешочек из-под «Краун ройал» пролежал в подвале, в коробке с рухлядью. Семь лет прошло с тех пор, как Картер завязал тесемки.

На засов ушло почти две минуты. Разучился, квалификацию потерял.

– Господи! – дыша кофе и сигаретами, протянул Эван. – Дэнни-бой, копаешься!

Картер показал ему средний палец; повернув ручку, потянул на себя дверь, моля Бога, чтобы не раздался скрип, – на таких мелочах проще всего погореть.

Дверь отворилась с едва слышным шепотом петель. Это помещение Ричард называл «передней»: небольшая холодная комнатушка со стиральной машиной, сушилкой и горками грязного белья на полу. Где-то в доме орал телевизор. Во рту пересохло, сердце бешено колотилось, но Дэнни заставил себя войти. Эван плотно прикрыл за ними дверь.