Эдуард Скобелев - Завещание Сталина

Повторяю, тогда, слушая Сталина, я не мог себе даже представить, что речь идёт о еврейской угрозе, — масштабы угрозы совершенно ошеломляли…

— Да, мы победили, — медленно говорил Сталин, и по его напряжённому лицу было видно, что он тщательно выбирает слова. — Но главный враг, тенью сопровождающий нас со времён революции, только усилился, его власть сделалась мировой. Увы, мы тоже содействовали этому. И субъективно, и объективно. Будущее страны, товарищи, зависит теперь, главным образом, от успехов ваших разработок. Между тем, ситуация может перемениться. Ваша задача: настолько засекретить главные работы, чтобы даже работники госбезопасности, остановившись перед стальной дверью, какое-то время не могли сказать ничего определённого. Параллельные темы, ложные направления. Ваши главные специалисты должны быть в состоянии продолжать работу на оборону страны в любых условиях. Даже при перемене власти. Даже при оккупации…

Мы невольно переглянулись: есть стереотипы сознания, которые не мог в те минуты поколебать и Сталин.

— Я не оговорился, — хрипло повторил Сталин, и я вдруг увидел перед собой усталого и одинокого человека, искавшего поддержки. — Если советский народ не осознает новую ситуацию, о которой и я не знал в нужной степени, он не поймёт того, о чём ему скажет даже товарищ Сталин. И вы ведь вздрогнули и встрепенулись, не совсем верно понимая меня, потому что я не могу сказать вам сегодня больше того, что могу сказать… Пришла пора поменять всю теорию марксизма, которая порочна в своей основе. Это первый слой просвещения, самый простой и самый примитивный. Но поменять — этого не сделаешь одним махом. Наш противник внушает всем, что он пользовался поддержкой Ленина, и противопоставление Ленина и Сталина способно вызывать в стране раскол. У меня нет сегодня таких сил и средств, чтобы умиротворить десятки миллионов граждан, испытывающих в послевоенной стране огромные лишения. Плюс внешняя пропаганда и внутренние диверсии, которые с каждым днём усиливаются. Нужна постепенность, нужно время, нужны новые люди. Вопрос не одного дня и даже не одного года. Мы оказались заложниками собственной доверчивости. Легко изменить движение автомобиля или самолёта. Но инерцию движения великого народа не переменить в течение нескольких недель… Теперь я хотел бы знать, что вы усвоили из моих слов и должен ли я продолжить объяснения?

Все мы, руководители крупнейших оборонных предприятий, молчали. Видимо, никто из нас не имел той ясности, которая была нужна в этом разговоре.

Заговорил «старший», и с первых его слов я понял, что и он ориентируется ничуть не лучше. Хотя это был опытнейший волк оборонной сферы.

— Было бы недопустимым упрощением, товарищ Сталин, если бы я сказал, что мы прояснили себе наше положение и положение страны. Ясно, по крайней мере, что Вы имеете какие-то новые сведения и приняли решение действовать на основе этих сведений. Наша задача — заблаговременно и секретно подготовиться к продолжению работ по всей номенклатуре запланированных изделий… При этом я хотел бы заверить: мы выполним любое Ваше указание, в этом нет сомнений. Однако перемены, о которых Вы предупреждаете, могут быть и такими, которые лишат нас материальных средств и закупок необходимой техники…

Сталин пригладил усы и долго молчал. Он не был растерян, это ясно, но и он, видимо, цепенел перед значительностью слов, которые должен был произнести.

— В целом Вы меня правильно поняли. Хорошо уже, что никто не списывает сказанного на мой солидный возраст. Всё потом свалят на Сталина, когда его похоронят… Но я не хочу уйти, оставив страну неподготовленной к борьбе с главным её противником, с самого начала исказившим все цели революции… Ваш ответ доказывает, какая нелёгкая задача — повернуть убеждения миллионов… Тут нельзя спешить. Необходимо подготовить вначале когорту тех, кто прекрасно разбирался бы в новом положении… Что же касается трудностей, о которых вы говорите, в том числе и финансового порядка, я вижу только один выход: накапливайте средства, накапливайте ресурсы и материалы, создавайте складские запасы. Вам сейчас это позволено — действуйте. Главное — ни при каких обстоятельствах не потерять головы, не поддаться на демагогию противников, которые выступят под личиной самых искренних «друзей народа»… О, сколько лжи и клеветы они обрушат на души наших людей, — больше, чем бомб и снарядов обрушили немцы на наши города!.. Мы обязаны устоять, оставаясь верными главному: наше общество должно быть свободным от эксплуататоров, оно должно быть равным во всех своих проявлениях. Это должно быть трудовое и самое культурное общество. Завоевания последних десятилетий не должны быть поставлены под вопрос. Вот основа нашего патриотизма и основа нашей политики…