Пи Трейси - Наживка

– Знаешь, ты здесь не обязан обедать. Если не нравится, иди домой, там поешь.

– Не могу. Во-первых, я вчера сюда привез колбаски и двенадцатилетний чеддер, во-вторых, предки Анджелы заполняют лишь третий из десяти фотоальбомов, подготовленных для последнего круиза. Благослови их Бог, они прекрасные люди, но пробыли тут уже четыре дня, надо время от времени отступать в сторонку. Серьезно, Лео, долго еще собираешься жить в доме, который смахивает на заброшенный товарный склад? Можно подумать, будто ты распрощался с жизнью в день ухода Хитер, а это нездорово.

– Во-первых, я распрощался с жизнью в день женитьбы на Хитер, а в день ее ухода почувствовал, что выздоравливаю. Во-вторых, одинокие мужчины не проводят свободное время на семинарах по фэн-шуй в «Мире мебели». Это не для мачо.

Джино хмыкнул:

– Правда, не для мачо. Для мачо телевизор с большим экраном и бар с выпивкой. Кругом сплошное безобразное запустение, будто в доме никто вообще не живет. Ты когда-нибудь слышал, что дом – отражение мужчины?

– Насколько мне известно, дом – отражение женщины, с которой он живет.

– Ты мой дом имеешь в виду?

– Фактически свой, когда в нем жила Хитер, – сказал Магоцци, на самом деле думая о большом нехорошем вооруженном Джино, живущем в доме, полном мягкой мебели, сухих цветов и венков из травы. Девичий дом. Дом Анджелы. Никакого телевизора с большим экраном, бар с бутылками не торчит на виду. Всегда пахнет соусом из базилика с чесноком, вечно томящимся на плите, а время от времени детской присыпкой. – Пожалуй, твой тоже, – добавил он.

Джино с ухмылкой качнулся на каблуках.

– Что и подтверждает мою правоту. Мой дом идеально меня отражает. Я мужчина, который любит Анджелу.

Через полчаса Магоцци расправился с третьей колбаской.

– Невероятно.

– Что я тебе говорил? – прошамкал с полным ртом Джино. – Главный секрет в том, что их перед жаркой надо вымачивать в пиве с луком. Иначе будут по вкусу похожи на японский соевый творог. Хочешь последнюю?

Магоцци приложил руку к сердцу.

– По-моему, на сегодня артерии достаточно пострадали. Я готов на риск, но не на самоубийство.

Пару секунд подумав над последним куском, Джино подцепил его с тарелки.

– Для этого Бог изобрел «Липитор». – Он помолчал, нахмурившись. – Кстати, о самоубийстве. Как думаешь, не приглядеть ли за Пульманом? Он не очень-то хорошо нынче выглядел.

Магоцци откинулся на спинку кресла.

– Трудно сказать. Между тем, что собираешься сделать и действительно делаешь, большая разница, хотя он вполне может свернуть на эту дорожку. Если действительно ушел в депрессию, точно допьется до смерти.

– Вместе с шурином. Господи, ну и семейка! Знаешь, мне в самом деле хотелось бы, чтобы папашу грохнул Джек Гилберт, хотя, сказать по правде, не верю. Кишка тонка.

– Не вздумай кидаться подобными выражениями завтра на похоронах.

– Ладно. В любом случае это не он. – Джино жевал, погрузившись в размышления. – Кроме того, я раскрыл дело, остановившись на первом подозреваемом.

– На Лили Гилберт?

– На ком же еще? Только теперь мы ее обвиняем в убийстве мужа и Розы Клебер.

Магоцци закатил глаза.

– Ладно, сдаюсь. Зачем ей убивать старушку, с которой она никогда не встречалась?

– Здрасте! Затем, что ее муж положил глаз на бабушку, мастерицу печь печенье. Преступление из старческой ревности – ясно, как стеклышко.

– Кажется, мы почти все утро потратили на выяснение того факта, что Мори Гилберт и Роза Клебер вообще друг с другом не были знакомы.

– Из того, что родные об этом не знают, еще не следует, что они на самом деле не были знакомы. Подумай. Никто не станет изменять жене, а потом членов семьи оповещать об измене.

– Дай дух перевести. Они же старики.

– Ну и что? Думаешь, старики сексом не занимаются? Хочешь переночевать в моем доме? Мне пришлось перекрашивать стенку за изголовьем кровати, где спят родители Анджелы.

Магоцци вытаращил на него глаза.

– Не верю.

– Я с тобой не шучу.

– Сколько им? За семьдесят?

– Угу.

– Превосходно, – улыбнулся Магоцци. – Весьма обнадеживает.

– Еще бы.

– Все равно, это самая глупая мысль, какую ты когда-либо высказывал.

– Хорошо, умник. Есть идея получше?

– Ну, если искать связь между Мори Гилбертом и Розой Клебер, то оба пережили концентрационный лагерь. Возможно убийство из ненависти.

– Намекаешь на каких-нибудь оголтелых неонацистов?

Магоцци пожал плечами:

– Возможно. Они то и дело где-нибудь всплывают. Хватает случаев вандализма в синагогах и прочего. В Сент-Поле какая-то шайка повсюду расклеивает антисемитские листовки.