Стиг Лapcсoн - Девушка с татуировкой дракона

Это был всего лишь один из череды загадочных цветков, всегда прибывавших 1 ноября в почтовом конверте с уплотнителем. Виды цветов ежегодно менялись, но все они могли считаться красивыми и, как правило, относительно редкими. Как и всегда, цветок был засушен, аккуратно прикреплен к бумаге для рисования и вставлен в простую застекленную рамку форматом двадцать девять на шестнадцать сантиметров.
Загадочная история с цветами так и не стала достоянием средств массовой информации или общественности, о ней знал лишь ограниченный круг. Три десятилетия назад ежегодно прибывавшие цветки подвергались пристальному исследованию — их изучали в государственной лаборатории судебной экспертизы, посылкой занимались эксперты по отпечаткам пальцев и графологи, следователи уголовной полиции, а также родственники и друзья адресата. Теперь действующих лиц драмы осталось только трое: состарившийся новорожденный, вышедший на пенсию полицейский и, разумеется, неизвестный отправитель подарка. Поскольку по крайней мере первые двое находились уже в столь почтенном возрасте, что им было самое время готовиться к неизбежному, то круг заинтересованных лиц мог вскоре еще более сузиться.
Полицейский-пенсионер был повидавшим виды ветераном. Он прекрасно помнил свое первое дело, когда от него требовалось упрятать в тюрьму буйного и сильно пьяного работника электроподстанции, пока тот не причинил вреда себе или кому-нибудь другому. На протяжении своей карьеры старому полицейскому доводилось сажать в тюрьму браконьеров, мужей, жестоко обращавшихся с женами, мошенников, угонщиков и нетрезвых водителей. Ему встречались взломщики, грабители, наркодельцы, насильники и по крайней мере один более или менее сумасшедший взломщик-подрывник. Он участвовал в расследовании девяти убийств. В пяти случаях убийца сам звонил в полицию и, полный раскаяния, признавался, что лишил жизни жену, брата или кого-нибудь еще из своих близких. В трех случаях виновных пришлось разыскивать: два из этих преступлений были раскрыты через несколько дней, а одно — через два года, с помощью государственной уголовной полиции.
При расследовании девятого убийства полицейским удалось выяснить, кто виновник, но доказательства оказались столь слабыми, что прокурор решил не давать делу хода. И через некоторое время оно, к досаде комиссара, было закрыто по прошествии срока давности. Но в целом он мог с удовлетворением оглядываться на оставшуюся за плечами впечатляющую карьеру и, казалось бы, чувствовать себя вполне довольным всем содеянным.
Но довольным-то он как раз и не был.
«Случай с засушенными цветами» беспокоил комиссара, будто заноза, — эту загадку он так и не разгадал, хотя уделил ей больше всего времени, и эта неудача нервировала его. Как до выхода на пенсию, так и после он размышлял над этим делом тысячи часов, без преувеличения, но даже не мог с уверенностью сказать, было ли вообще совершено преступление, и от этого ситуация казалась вдвойне нелепой.
Оба собеседника знали, что человек, заключивший цветок в рамку под стеклом, использовал перчатки и нигде не оставил отпечатков пальцев. Они не сомневались в том, что выследить отправителя будет невозможно: для расследования попросту не имелось никаких зацепок. Рамку могли купить в фотоателье или канцелярском магазине в любой точке мира. Почтовый штемпель менялся: чаще всего на нем значился Стокгольм, но три раза был Лондон, дважды Париж и Копенгаген, один раз Мадрид, один — Бонн, а однажды встретился совершенно загадочный вариант — Пенсакола, США. Если упомянутые столицы были хорошо известны, то название Пенсакола настолько ничего не говорило комиссару, что ему пришлось искать этот город по атласу.
Когда они попрощались, восьмидесятидвухлетний новорожденный еще немного посидел, разглядывая красивый, но заурядный австралийский цветок, названия которого он пока не знал. Потом он поднял взгляд на стену над письменным столом. Там в застекленных рамках висели сорок три его засушенных собрата — четыре ряда по десять штук в каждом и один незаконченный ряд с четырьмя картинками. В верхнем ряду одной рамки не хватало — место номер девять зияло пустотой. Desert Snow станет номером сорок четыре.
Однако впервые произошло нечто, чего за предыдущие годы ни разу еще не случалось. Совершенно внезапно старик расплакался. Его самого удивил этот неожиданный всплеск эмоций, проявившийся впервые за без малого сорок лет.