Ли Чайлд - Враг

– Я все время об этом думаю, – встрепенулась Саммер. – Получается, что Вассель и Кумер что-то от него скрывали.

– Они лишь ужинали, ничего больше.

– Но ведь Маршалл почти наверняка был с ними на похоронах Крамера. Значит, они сказали ему, что поедут сюда без него. Иными словами, приказали выйти из машины и отправиться домой.

Я представил себе длинную колонну черных правительственных седанов на Арлингтонском национальном кладбище, под свинцовым январским небом. Представил саму церемонию, складывание флага, ружейный салют. А потом – медленную процессию людей, возвращающихся к своим машинам: они идут с непокрытыми головами, пряча подбородки в воротники, потому что холодно и, возможно, идет снег. Я представил себе Маршалла, придерживающего заднюю дверь сначала для Васселя, потом для Кумера. Вероятно, он отвез их на стоянку перед Пентагоном и вылез из машины, молча наблюдая, как Кумер перебирается на водительское сиденье.

– Нам следует с ним поговорить, – сказал я. – Выяснить, что именно они ему сказали. Какую причину привели. Должно быть, возникла некоторая неловкость. Любимчик не мог не почувствовать себя обделенным.

Я поднял трубку и поговорил с моим сержантом. Попросил ее найти телефон майора Маршалла, штабного офицера 12-го корпуса, откомандированного в Пентагон. Она обещала, что сообщит мне номер, как только его найдет. Мы с Саммер сидели и молча ждали. Я смотрел на висящую на стене карту. Пожалуй, стоит вытащить булавку из Колумбии. Она искажает общую картину. Брубейкера убили в другом месте. Севернее, южнее, восточнее или западнее.

– Вы собираетесь звонить Уилларду? – спросила у меня Саммер.

– Наверное, – ответил я. – Скорее всего, завтра.

– А не сегодня до полуночи?

– Я не доставлю ему такого удовольствия.

– Это рискованно.

– Я защищен, – сказал я.

– Никакая защита не продержится вечно.

– Не имеет значения. Скоро за мной придут ребята из «Дельты». И тогда все остальное будет иметь лишь академический интерес.

– Позвоните Уилларду сегодня вечером, – сказала Саммер. – Таков мой совет.

Я посмотрел на нее.

– Совет друга, – продолжала она. – Самовольная отлучка – это серьезное дело. Зачем вам лишние неприятности?

– Ладно, – не стал возражать я.

– Тогда позвоните ему сейчас, зачем откладывать?

– Ладно.

Я потянулся к телефону, но в этот момент в кабинет заглянула мой сержант. Она сказала, что майор Маршалл больше не служит на территории Соединенных Штатов. Его пребывание здесь закончилось, Маршалла отозвали в Германию. Он улетел с базы Эндрюс утром пятого января.

– По чьему приказу? – спросил я.

– Генерала Васселя, – ответила сержант.

– Хорошо, – сказал я.

Она закрыла дверь.

– Пятого января, – повторила Саммер.

– Наутро после смерти Карбона и Брубейкера, – задумчиво проговорил я.

– Он что-то знает.

– Но его нет в Штатах.

– А зачем еще было его так поспешно прятать?

– Это совпадение.

– Вы не любите совпадений.

Я кивнул.

– Верно. Давайте слетаем в Германию.

Учитывая, что Уиллард ни за что на свете не согласился бы санкционировать мою зарубежную поездку, я зашел в кабинет начальника военной полиции и взял со стола стопку командировочных бланков. Я принес их к себе в кабинет и подписал собственным именем, а на месте командира сделал весьма похожую подделку подписи Леона Гарбера.

– Мы нарушаем закон, – заметила Саммер.

– Это наша битва на Курской дуге, – ответил я. – Мы не можем сейчас остановиться.

Она явно колебалась.

– Ваш выбор, – сказал я. – Я не буду на вас давить.

Она промолчала.

– Документы вернутся сюда не раньше чем через месяц, – добавил я. – К этому моменту здесь не будет либо Уилларда, либо нас. Нам нечего терять.

– Хорошо, – сказала она.

– Тогда идите собирайте вещи, – сказал я. – На три дня.

Она ушла, а я попросил своего сержанта выяснить, кто будет исполнять обязанности командира военной полиции в мое отсутствие. Она вскоре вернулась и назвала имя – это была женщина-капитан, которую я видел в офицерском клубе, та, со сломанной рукой. Я написал ей записку с объяснениями. Ей предстояло принять на себя командование на ближайшие три дня. Потом я взял трубку и позвонил Джо.

– Я отправляюсь в Германию, – сообщил я.

– Хорошо, – сказал он. – Приятного тебе полета.

– Я не могу побывать в Германии и не заехать на обратном пути в Париж. Ну, ты понимаешь, при нынешних обстоятельствах.