Лев Пучков - Ксенофоб

– А чем вам чекисты не угодили? – заинтересовался Филин. – У вас что, кто-то имел неприятности с конторой? Откуда такая фобия?

– Да нет никакой фобии. Просто хотелось бы сразу прояснить...

– Я вам железно гарантирую: мы не работаем на контору. Должны вы нам ничего не будете. Мы на вас не потратим ни копейки, все оплатите сами. Работы здесь для нас – по минимуму. Почему помогаем? Просто считаем – за такие вещи надо примерно наказывать.

– То есть потом – после, вы не будет напоминать: «ребята, мы вам помогли, теперь давайте...».

– Нет, – отрезал Филин. – Никто вас не побеспокоит.

– Ну... Даже и не знаю, что сказать. В наше время – и такое бескорыстие...

– Давай так, – предложил Филин. – Ты сомневайся на здоровье – но где-то там, втуне, про себя. А здесь и вслух мы потихоньку начнем работать.

– Да-да, конечно! Итак, что мы будем делать?

– Для начала – несколько вопросов. Два контрольных, остальные – по ходу. Ответ на первый я знаю, но хотелось бы уточнить – на всякий случай.

– Да, пожалуйста.

– Вопрос такой: вы своего аварца трогать не собираетесь – правильно я понял?

Ну, е... Дежурный перегляд, желваки слева, прием семафорной почты справа: «Как со всем разгребемся, надо припомнить, кто там был, да выявить, наконец, этого паршивого козла, что так прилежно стучит «легионерам»!!!».

– Нет, не собираемся, – Федя нервно дернул уголком рта. – Вообще, странный вопрос...

– Вопрос рабочий, – пояснил Филин. – Спросил, потому что это самый легкий способ добыть инфо. Взяли, допросили – и все, надобность в остальных телодвижениях сразу отпала.

– «Допросили»?! – я мудро прищурился. – Ты Магу не знаешь. Да его можно на части резать, если упрется – слова не вытянешь. Так что брать, конечно, можно – но это пустая трата времени и нервов. Он ничего не скажет.

– Скажет, – с непоколебимой уверенностью заявил Филин. – Но суть не в том...

– Нет, мы не будем его трогать, – странно, но Федя почему-то не стал спорить по поводу допросной стойкости Маги – как будто был согласен с нашим спутником. – Ни при каких обстоятельствах. Считай, что вопрос закрыт.

– Я так и понял, – кивнул Филин. – Тогда – второй вопрос. Что вы собираетесь делать с этими существами?

Неудобный вопрос. Неприятный. Я об этом старался не думать предметно – так, в общих чертах, на уровне «вот было бы здорово, если...». Главное ведь – поймать, правильно?

– Думаю, это не суть важно, – обсуждать это вопрос я был не готов, поэтому решил уклониться. – Сначала надо поймать, а что делать – это уже решим в процессе.

– Это важно, – уперся Филин. – Нужен четкий ответ. Прямо сейчас. Что вы будете с ними делать?

– Кастрируем и бросим подыхать, – буркнул Федя. – Что с ними еще делать?

– Давайте еще конкретнее. Кастрация – понятие с большим диапазоном: от удаления желез – до сноса всего мудокомплекса под корень. Кто именно будет кастрировать? Как именно? «Бросим подыхать» – это как?

Ну и вопросы... А без этого никак нельзя обойтись?

Федя с минуту думал, морща лоб, затем тяжело вздохнул и с какой-то зловещей деловитостью вывалил:

– Кастрировать буду я. Возьму нож, и отрежу все хозяйство под самый корень. Потом затолкаю в глотку. Не нож, а хозяйство. И брошу подыхать со связанными руками и ногами. Если не будет ямы – вобью кол, привяжу к колу, чтобы не ползли.

– Хорошо – но ненадежно, – не одобрил Филин. – Я знал случаи, когда люди выживали после такого. Бывают такие экземпляры – ну просто удивительно живучие.

– То есть мы должны их убить? – уточнил Федя.

– Вы никому и ничего не должны. Но если кто-то из них выживет после ЭТОГО – вам придется экстренно уходить в подполье и посвятить остаток жизни партизанской войне. Проще говоря, вам придется убить всех мужчин из рода того, с кем вы ЭТО сделали. Всех мужчин из рода – это значит всех особей мужского пола, которые состоят с ним хотя бы даже в самом отдаленном родстве, и – независимо от возраста, вплоть до младенцев. В противном случае вам придется до конца жизни прятаться где-нибудь в Гондурасе или Намибии.

– Хорошо, я убью их, – согласился Федя. – Но сначала – кастрирую...

Смелое заявление.

Словно подпись под приговором.

Федя сделает это. Я в этом не сомневаюсь, я знаю его...

Мы сейчас вступаем в какую-то новую полосу жизни?

Да, пожалуй...

Почему все так обыденно? Мы становимся преступниками, безжалостными убийцами, не знаю, кем там еще...

А вокруг ничего не изменилось.

Вот Федя: патриот, вождь, образец, пример для подражания, кумир всех городских мальчишек. Выглядит как обычно.