Дарси Белл - Простая услуга

– Мистер Таунсенд, как такое вообще возможно? Вас не смущает мысль, что можно жить с кем-то, быть женатым на ком-то – и не знать, что у этой женщины есть сестра? И не просто сестра, а близнец.

– Не знаю. Не могу объяснить. Эмили всегда говорила, что была единственным ребенком. Я не думал, что она – я не думал, что любой другой человек – способен лгать о подобных вещах.

Прейджеру было ясно, что я говорю правду, хотя бы об этом. Он зарабатывал на жизнь умением видеть, когда кто-то лжет.

– Ваша жена представляется весьма необычной женщиной, – заметил он.

– В чем дело? – спросила Стефани.

Я не слышал, как она вошла. Я спросил:

– Стефани, а ты знала, что у Эмили была сестра-близнец?

– Ты что, шутишь? Шутишь…

Стефани была плохой вруньей. Она знала. Как она могла не сказать мне? Как это могло не всплыть? Полагаю, мы со Стефани много чего друг другу не говорили. Я не видел причин упоминать, что Майлз – сын ее брата. Может быть, благодаря этому мы со Стефани лучше ладили. Может быть, поладить с другим человеком только и можно, что ценой умолчаний. Безусловно, Эмили лгала в особо крупных размерах. Когда Стефани обнаружила, что у Эмили была сестра-близнец? Или всегда знала? И об этом тоже было в ее блоге?

Я задавал себе вопрос: как я мог не знать? Это заставило меня усомниться вообще во всем, все мое прошлое вдруг представилось мне туманным и неясным. Что представлял собой мой брак?

Стефани, мистер Прейджер и я уставились на фотографию Дианы Арбус над каминной полкой. Как будто заметили ее одновременно. Какое-то время все молчали.

– Вот что, – сказал мистер Прейджер. – У нас осталось несколько вопросов, на которые пока нет ответа, и, конечно, самый серьезный из них – когда и что именно мы скажем властям, которые, без сомнения, превратят мое расследование в расследование совершенно другого рода. А может быть – не превратят. Сделают меньше, чем я сейчас, и такое бывает. Но случай, конечно, следует прояснить до того, как встанет вопрос о выплате.

– Конечно. Как вы думаете, что произойдет? И когда? – Я старался придушить нотку мольбы в своем голосе.

– Довольно скоро, – пообещал мистер Прейджер. – А пока, хотя это и вне моих полномочий, я бы попросил вас обоих не уезжать далеко и надолго.

– Разумеется! – сказал я, полагая, что согласие докажет мою невиновность.

– Наши дети ходят в школу, – сообщила Мама-Кэп; в ее голосе, как мне показалось, прозвучало сознание собственной праведности. Но я не винил Стефани в том, что она разыгрывает материнскую карту.

– Да-да, – согласился мистер Прейнджер. – Я искренний поклонник вашего блога.

Он встал и отряхнулся. Он пожал нам руки и поблагодарил нас. Он дал нам по визитной карточке. Он пригласил нас звонить ему в любое время дня и ночи, если у нас возникнут мысли по этому и любому другому поводу. Не говоря уже, если моя жена даст о себе знать… Он просил нас оставаться на связи.

Мистер Прейджер сказал, что провожать его не обязательно, и мы не стали его провожать. У нас не было выбора. Мы смотрели, как он уходит, не в силах подняться с дивана.

– Ты знала? – спросил я. – Откуда ты узнала, что у Эмили была сестра-близнец? Как ты могла не сказать мне?

– Есть вещи, которых ты не говоришь мне , – ответила Стефани. – У всех есть секреты.

Мамы, привет!

Как мы, мамы, понимаем, что что-то – по-настоящему? Как мы определяем, когда наш ребенок болен, а когда лишь притворяется, чтобы остаться дома и не ходить в школу? Первые несколько раз мы ошибаемся, но мы учимся. Когда мы узнаем, что наша подруга отчаянно нуждается в нашей помощи, что нужно забыть смешанные чувства и смутные времена, которые нам, быть может, выпало пережить? И делаем то, что ей нужно, потому что это по-настоящему и мы должны помочь.

Это дар, который развивается у матерей, встроенный детектор я-знаю-что, чутье на правду, оно помогает нам и в нашей нематеринской жизни, в построении карьеры и в творческих поисках – в тех занятиях, из которых материнство нас не выключает. Вот почему женщины так хороши в помогающих профессиях, да и просто в помощи своим родным. Вот почему мы становимся такими хорошими друзьями.

Мы умеем определять, когда наш друг просит нас. Просит на самом деле, о простой услуге. Мы определяем это по тому, как друг говорит: “ Пожалуйста ”. И мы делаем то, что надо другу, все равно что.

Мне есть еще что сказать об этом. Но сейчас мне пора бежать. На встречу с подругой. Кажется, мне придется озаботиться важными делами, которые не дадут мне некоторое время вести блог.