Брижит Обер - Четверо сыновей доктора Марча

Шерон как-то странно взглянула на меня и слегка отодвинулась.

«Я не пьяна, поверьте мне, прошу вас, я забочусь о вашей безопасности». — «Не понимаю. Если вам об этом известно, почему вы никому ничего не скажете?» — «Дело в том, что я не знаю, кто это». — «Но вы же сказали, что прочли его дневник!» — «Да, но он не называет там своего имени. В общем, это долго объяснять. Все, что я о нем знаю, что это тот мальчик, с которым вы подрались в детстве и который хотел бросить вас в паровой котел. Вы помните, кто это был? Скажите, пожалуйста, Шерон, как его звали — это все, о чем я вас прошу». — «Как его звали?» — «Да, как его имя? Скажите мне, даже если вы считаете меня сумасшедшей, назовите мне его имя!» — «Послушайте, Дженни, вы меня озадачили. Все это звучит так странно!»

В этот момент появился доктор, возвращавшийся из погребка, и спросил Шерон, любит ли она белое вино. Та сказала: «Да». Старуха открыла дверь кухни, и оттуда пахнуло жареным. «Дженни, Дженни, идите сюда скорее!» — «Я зайду к вам попозже», — прошептала Шерон, уходя следом за доктором, который рассказывал ей о виноградниках Калифорнии. Я вернулась в кухню.

После ужина, пока я убирала со стола, они ушли в гостиную — смотреть вестерн. Только бы Шерон им ничего не сказала! Должно быть, она приняла меня за помешанную.

Я у себя в комнате. Жду. Может быть, она придет. Я выпила уже порядочно джина. Нет, не пришла. Ну что ж…

У меня кончились сигареты. В коридоре послышались чьи-то шаги. Кто-то вышел из своей комнаты и направился в туалет… Спустил воду, возвращается, проходит мимо моей комнаты, останавливается, царапается в дверь. Пойду открывать.

Просто невероятно! Неужели она и вправду не может вспомнить?

«Послушайте, Дженни, никто никогда не пытался бросить меня в паровой котел». — «Но он же написал об этом, я это читала!» — «А дневник у вас с собой?» — «Нет, тот человек делает в нем записи почти каждый день». — «Ах да, конечно». (Она снова пристально посмотрела на меня.)

Я рассказала ей обо всем — о Карен, убитой ударом топора, об остальных… Ведь по крайней мере убийство Карен я не выдумала!

Как это ни ужасно, но я начинаю сомневаться в самой себе. Я сомневаюсь в том, что прочитала. А что, если?.. Нет, не может быть!.. Что, если я сама спятила и выдумала все это? Что, если я придумала себе двойника, который вместо меня… Нет, нет, не хочу забивать себе голову такими глупостями.

Шерон прошептала: «Я постараюсь вспомнить, обещаю вам. В самом деле постараюсь. Не думайте больше об этом, успокойтесь».

Но, боже мой, я не сумасшедшая! Нет, Дженни, детка, больше никакого джина, ну разве что еще капельку, от этого особого вреда не будет… У-у-у-х, хорошо пошло! Я не спятила. Я была совершенно спокойна, когда рассказывала обо всем Шерон. Даже дала ей послушать магнитофон.

«Непонятно, кто это так шепчет, — сказала она. — Это может быть и женский голос, и детский — он такой писклявый…» Я догадываюсь, Шерон, что ты на самом деле хочешь сказать: что я выжившая из ума старая дева, которая пудрит тебе мозги, опасная сумасшедшая или даже хуже. Ты собираешься навести справки обо мне, и, думаю, они не изменят твое мнение к лучшему.

А что, если Шерон сообщит в полицию? Я не могу так рисковать. Скажу, что пошутила… Как все запуталось!..

Черт, посадила кляксу. Терпеть не могу кляксы! Итак, закрываю дневник и забираю оставшийся джин с собой в постель. Спокойной ночи, Дженни.

Послезавтра — снег, лыжня, тра-ля-ля, как счастлив я! Тебе нравится стишок, старая корова? Как ты уже могла заметить, я больше не пишу здесь ничего интересного, разве что всякую ерунду, чтобы хоть немного тебя занять. Не завести ли мне другой тайник? Каким никудышным биографом ты станешь, когда я умру, сколько неточностей возникнет при раскрытии моей утонченной индивидуальности!

Ладно, больше нет времени болтать с тобой. А жаль!

У меня все еще болит голова. Я проснулась словно от толчка, с привкусом джина во рту. Будильника не слышала. Поплелась вниз. Шерон собиралась завтракать, как и Марк, — он просматривал бумаги, жуя тост. Кларк допивал молоко из бутылки. Мне показалось, что он бросил на меня недобрый взгляд, но это произошло так быстро… «Вы что, Дженни, не слышали будильника? Нам пришлось управляться самим», — сказала Старуха, надо признать, довольно вежливо.

Казалось, по моему языку проехала бронетанковая дивизия. «Извините, мэм, я немного устала». — «Завтра отдохнете», — сказала Старуха. «Хорошо, мэм», — ответила я так же любезно и принялась убирать посуду.