Эндрю Уилсон - Лживый язык

— Хорошо, я попытаюсь, но заранее предупреждаю…

— Не беспокойтесь. Возможно, вы тем самым и себе поможете…

— Может, вы и правы.

Крейс опять глубоко вздохнул.

— Мы все больше и больше времени проводили вместе — просто общались, больше ничего. Мне с ним было интересно, и, думаю, он глубоко меня почитал. Потом приключилась беда с его отцом, он его потерял, бедняга.

— А потом?

— Неужели не ясно? Ради бога, Адам… что вы хотите? Крови? Не иначе как сейчас достанете магнитофон или возьмете с меня показания под присягой.

Не красней, сказал я себе. Не смейся смущенно. Сохраняй самообладание.

— Потом у нас началась любовь. Ясно, да? Вы это ожидали услышать, Адам? Как только Крису исполнилось восемнадцать, мы с ним покинули школу. Переехали в Лондон. Крис записался на курс английской литературы. Но с моей подачи — ну и сволочь же я был — бросил учебу после первого семестра. А учился он блестяще, имел огромный потенциал. Но я, подумав, убедил и себя, и Криса, что ему, с его талантом, пора творить самому. Оглядываясь назад, я понимаю, что просто завидовал его молодости, его красоте. Боялся, что он найдет себе сверстника, если останется в университете…

— И я стал удерживать его, — продолжал Крейс после короткой паузы. — Держал при себе, старался, чтоб он всегда был у меня на глазах. Мы оба писали, каждый день… по крайней мере, пытались писать. Крис все чаще хандрил, терял веру в собственные силы. Начал пить, да и я тоже. Бокальчик спиртного, чтобы настроиться на творческий лад — активизировать свое подсознание и все такое. Виски с содовой после завтрака, чтобы оседлать музу… Сущий вздор! Я пытался помочь… просматривал его работу, но у меня складывалось впечатление, что он… что ему особо нечего сказать. Конечно, что он мог сказать? Он ведь только жить начал.

Крейс фыркнул, выражая так ненависть к самому себе.

— И о чем только я думал? Крис, мой прекрасный мальчик… я должен был отпустить его. Прогнать от себя. Такая жизнь была ему не во благо, он был несчастлив. Я не выпускал его из дому. Хотел, чтобы он все время был со мной. Вы понимаете?

Крейс посмотрел на меня с мольбой во взгляде, словно заклиная сказать хоть что-нибудь. Мне даже стало жаль его. Рассказ Крейса я запомнил слово в слово, чтобы записать сразу же, как только доберусь до своей комнаты. По мере того как я собирал материал для своей книги, постепенно заполнялся и мой блокнот. И в нем вырисовывался портрет Крейса, описанный его собственными словами — жалкими, ничтожными, мерзкими словами.

После этого выплеска эмоций Крейс не произнес ни слова. Голова его упала на грудь; он вновь принял символизировавшее усталую обреченность привычное положение, в котором я наблюдал его множество раз. Казалось, все жизненные соки вытекли из него, тело превратилось в пустую оболочку. Я встал, собираясь уйти. Крейс махнул костлявой рукой, отсылая меня.

В своей комнате я достал блокнот из рюкзака, который прятал под кроватью, и быстро записал наш разговор, стараясь воспроизвести слово в слово все, что рассказал Крейс. Потом извлек из кармана письмо, вскрыл конверт. Все тот же корявый почерк. Бумага тонкая, дешевая, вся в похожих на раздавленных мух пятнах от черной шариковой ручки. В правом верхнем углу — грязный отпечаток пальца.

DT11 OGF

Дорсет

Уинтерборн

Черч-Вью, 23

Дорогой мистер Вудс!

Спасибо за ваше письмоо. Я вам глубоко презнательна. Пожалуйста, позвоните мне по номеру 01258 893489, и мы все обсудим. Увиряю вас, мистеру Крейсу будет любопытно узнать новые подробности. Видите ли, теперь нам известно, как умер Крис.

У меня также есть сюрпризы и для вас.

Отдельные фрагменты начинали складываться в цельную картину. Теперь я знал, что для Крейса Крис был не просто «квартирантом». И эта миссис М. Шоу намекала, что умер он при странных обстоятельствах. Неудивительно, что Крейса снедало чувство вины. Неудивительно, что он не мог писать.

Я был уверен, что от Крейса прямых ответов я не добьюсь. Он и так уже рассказал мне больше, чем хотел. Если я стану допытываться — даже под тем предлогом, что его слова помогают мне разобраться со своими сексуальными предпочтениями, — мне все равно вряд ли удастся еще раз вызвать его на откровенность. По сути, его скрытность говорила сама за себя. Если было что-то подозрительное в том, как умер Крис, разве Крейс захочет это обсуждать?

Так каков должен быть мой следующий шаг? Естественно, мне следует позвонить миссис Шоу.