Алексей Яковлев - Астральный летчик

Чен не выдержал. Вмешался:

— Я следом на джипе поеду. Только при таком условии.

— Да! — обрадовался «папа». — Только при таком.

Алик покачал головой, поражаясь их недоверию, повернулся к Андрюше:

— Андрюша, ты согласен?

Андрюша показал ему рукой на шоссе. Было уже почти темно. В последнем предвечернем свете желтело на обочине такси. А с обеих сторон к машине подъезжали два темных микроавтобуса. Взяли такси в клещи, остановились, выключили габариты. Из автобусов высыпали черные силуэты и цепью разбежались по шоссе. Фронтом к берегу.

— «Подстава»? — спросил Чен тревожно у Алика.

— Не моя, — Алик показал на «песца», — это работа Сергея Николаевича. Мы так не договаривались.

Серые тени редкой цепью стали входить в рощу. На микроавтобусе щелкнул динамик.

— Предлагаю всем бросить оружие. Выходить к щоссе по одному.

— «Град», — узнал спецназ «папа», — чекисты. Это еще зачем?!

«Песец» растолкал охранников, подбежал к «папе»:

— Не волнуйтесь, Георгий Аркадьевич, вы тут ни при чем! Это за ним. — «Песец» показал на Алика. — Это за тобой, Алик. Иди. Иди к своим товарищам по оружию.

Алик молчал. «Папа» смотрел на него с интересом:

— Слушай, кто ты такой? Тебя такая бригада ищет…

— Долго рассказывать.

— Ну, иди же, Алик! Иди! — сгорал от нетерпения «песец». — Все! Все кончено. Неужели не понимаешь?

Алик молчал, зато искренне, от души возмутился «папа»:

— Ну ты и обсос, Сережа! Такую сделку расстроил.

Спецназовцы уже выходили из рощи. Уже различались пятнистые камуфляжи, темные бронежилеты, черные маски на лицах. Андрюша шепнул Алику:

— Уходим к «зеленке», быстро. Я прикрою.

Но Алик отмахнулся от него, подошел к «папе»:

— Если они меня возьмут, Сашу вы никогда не получите. Ни-ког-да! Вы поняли меня, Георгий Аркадьевич? Вы-би-рай-те!

«Папа» выбирал недолго. Рванул молнию на куртке, достал трубку и бросил в нее только одно слово:

— Подавай!

За спиной что-то взревело так, что все оглянулись. Белый красавец катер, звонко шлепая на волне, летел к берегу. Даже спецназовцы замерли, ожидая команды. А катер уже круто, боком подходил к прибрежным камням. Кто-то из цепи пустил в его сторону трассер.

— Не стрелять! — рассердился динамик.— Алика взять живым!

«Папа», Чен и Алик бросились к воде. «Песец», в раздувающемся на ветру плаще,— наоборот, к цепи спецназа. Он стонал на ходу:

— Уйдет ведь! Уйдет! Что же вы…

Андрюша растерялся. Охранники привалились спинами к джипу и смотрели в разные стороны. Делали вид, что они тут совсем ни при чем. Андрюша рванул по спрессованному песку к «зеленке» и на ходу услышал крик Алика:

— Первозванный! Сюда, Андрюша!

Поднимая фонтаны брызг, Андрюша полетел по воде на голос, к белевшему в сумерках катеру. «Папу» втащили на борт под мышки. Андрюша помог забраться мокрому Алику. Подтянувшись, поднялся сам. Чен тут же оттолкнулся от камней багром. Катер вздрогнул, осел на корму и с ревом понесся в серую пелену. От рывка катера Андрюша завалился на Алика. Алик шепнул ему в ухо, задыхаясь:

— Лучше с ними, чем с теми… Лучше с ними…

По правому борту в дождливой дымке, как сквозь телевизионные помехи, мелькнули плавни Лахты, ольгинская полосатая вышка-глушилка, шикарные коттеджи Лисьего Носа. От мыса катер взял мористее. Захлебываясь ревом, запрыгал на крутой волне.

Мокрая палуба была пуста. «Папа» с Ченом укрылись от дождя в рубке. Алик с Андрюшей, скорчившись, сидели в твиндеке. Рядом с двигателем.

Алик глядел на рвущийся на стеньге флаг. Флаг был необычный: на синем поле выгнутая луком радуга. На лук-радугу наложена стрела с пылающим наконечником. Это что-то Алику напоминало.

Андрюше этот катер больше не казался недосягаемым уютом, как с берега. Он поправил наручники. Наручники на них надел Чен, прежде чём их опустили в твиндек. Андрюша подвинулся к Алику:

— Зачем ты им сдался?… Мы бы в «зеленку» ушли…

Алик, улыбаясь, глядел на голубой флаг:

— Извини, Первозванный… «Фанера»… Мне очень «фанера» нужна.

— Больше, чем Марина?

Алик с трудом оторвался от флага:

— Марина?… Она меня не любит, Первозванный.

— Бли-ин! — заорал Андрюша, перекрывая рев двигателя. — Ты ничего не понял!

— Все я понял! Все! — кричал ему в самое ухо Алик. — Она пришла вся в черном. Она прощаться со мной пришла. И все!