Майкл Грубер - Ночь Ягуара

Остановился он у заправки к северу от Перрин, там, где кончаются пригороды Майами и начинается сельская местность. Это подчеркивали торчащие у парковки вызывающе убогие торговые павильоны из шершавого белого бетона.

— Можно мне шоколадку? — спросила Амелия.

— Нет, иначе твоя мама меня убьет. Я возьму тебе пакет сока. Сиди смирно и не трогай машину.

— Я умею водить машину, могу сама повести.

— Я уверен, но не сегодня, ладно?

Выйдя из машины, Паз зашел в местную лавчонку: там было холодно — кондиционер работал на полную мощность, — но в воздухе висел запах разогретых в микроволновой печи tacos. Купив упаковку из шести банок пива «Миллер» и пакет сока, он вернулся в машину, вскрыл банку и одним большим глотком выпил большую часть безвкусного, шипучего напитка.

— У этой леди клоунская прическа, — заявила Амелия.

Паз посмотрел в указанном направлении. «Эта леди», афроамериканка, кроме густой копны ярко-оранжевых волос являлась счастливой обладательницей крохотных, в обтяжку, атласных голубых шортов, босоножек на высоченных каблуках и красного топа, подчеркивавшего пышность ее колышущейся, как пудинг, груди. Тут же слонялись и другие девицы, одетые в том же духе. Они болтали с водителями грузовиков и целой оравой фермерских поденщиков, с виду похожих на мексиканцев. На глазах у Паза и Амелии девушка отошла в сторонку с крепким дальнобойщиком, из заднего кармана которого торчал бумажник, прикрепленный к поясу цепочкой.

— Она жена того человека? — спросила Амелия.

— Я не знаю, дорогая, думаю, они просто друзья.

— Он хочет, чтобы она поехала в его грузовике. Он демон.

— Неужели? Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Я могу сказать, кто демон и кто колдунья. Некоторые колдуньи добрые, ты знаешь это?

— Нет. А как насчет монстров? Есть хорошие и плохие монстры?

— Конечно. Разве ты сам не знаешь? Вот Годзилла, например, или Шрек — они ведь хорошие.

— А как насчет вампиров?

— Папочка, вампиры — просто выдумка, они не настоящие, — терпеливо объяснила Амелия, — как Барби. Посмотри, а вот та леди, которая ужинала с нами.

Паз посмотрел. Бет Моргенсен только что вышла из «хонды» и оживленно разговаривала с парой дорожных проституток. Очевидно, они были хорошо знакомы.

Паз выпил оставшееся у него пиво и завел машину, решив быстренько убраться отсюда, но звук двигателя привлек внимание Бет. Она с ухмылкой подошла к машине и одарила его поцелуем через окно, задержав губы чуть дольше, чем того требовалось.

— Решил загрузиться пивом, прежде чем вернуться домой к жене? Замашки типичного представителя рабочего класса.

— Ага, сразу видно, в тебе всегда говорит психолог.

— Вижу, ты со своей малышкой. Как дела, зайка?

— Прекрасно, — ответила Амелия и громко потянула сок через пластиковую соломинку.

Разговор взрослых казался ей чуточку нервным, но в любом случае скучным — куда как интереснее были забавные, разукрашенные леди, которые подошли к машине, дружелюбно улыбаясь Амелии. Бет, словно они были на вечеринке у кого-нибудь в саду, представила всех друг другу. Все было очень цивилизованно. Одна из проституток предложила присмотреть за ребенком, пока Паз будет заниматься нужным и важным делом, другая предложила скидку в связи с тем, что у него такой смышленый ребенок. («Правда, мне еще один не нужен!») Они рассмеялись, Бет их поддержала, Паз наклеил на физиономию слабую улыбку. Наконец труженицы улицы разбрелись по своим «рабочим местам».

— Ты из тех исследователей, которых называют «наблюдатель-участник»? — с некоторым раздражением осведомился Паз, на что Бет Моргенсен издала смешок и сказала:

— О нет, дорогой Джимми, ты же знаешь, я не оказываю платных услуг: если чем и занимаюсь, то только из любви к делу, чистая, можно сказать, благотворительность.

Она достала из сумочки визитную карточку, лениво облизала ее и сунула за солнцезащитный щиток над его головой.

— Звони в любое время. Социология никогда не спит.

На обратном пути Паз вынул карточку из винила и, вместо того чтобы выкинуть ее, непроизвольно, словно его рука повиновалась мистической силе, засунул в нагрудный карман рубашки.

Дженнифер сидела на дне рыбного пруда, на глубине, позволявшей дыхательной трубке выступать над поверхностью, и держала на коленях большущий коралловый обломок, помогавший ей не всплывать. Никогда прежде она даже не думала о том, чтобы утопиться, но теперь, после всего, что случилось, эта идея угнездилась в ее сознании. Девушка задумалась о том, будет ли ей больно умирать, и вдруг поняла, что и этот вопрос относится к великому множеству таких, ответа на которые она не знает, ибо глупа. Безнадежно глупа, как высказалась о ней Луна, узнав, что индеец снова исчез — как будто она могла следить за ним каждую минуту!