Майкл Грубер - Ночь Ягуара

В Зоологическом обществе Флориды Руперт пользовался авторитетом, благодаря чему у них имелись бесплатные пропуска. Как только они оказались на месте, Кевин направился прямиком к служебному корпусу, чтобы узнать, где сейчас его приятель по имени Кирни, работающий в обслуге зоопарка.

— Ремонтирует какую-то трубу возле площадки общения, — сообщил Кевин, получив нужные сведения, и они пошли по дорожке в том направлении.

Стоял чудесный солнечный осенний день, по небу плыли легкие облачка, но, несмотря на это, зоопарк не был переполнен, что радовало. По дороге Дженни объясняла Мойе концепцию площадок общения.

— Там дети входят в контакт с животными. Общаются с ними. Играют, гладят.

Она погладила индейца по руке, показывая, что имеет в виду. Проходя мимо киоска, девушка купила содовой воды и сосиску и кукурузный початок. Она спросила Мойе, не хочет ли он поесть, и очень удивилась, когда он жестами отказался.

— Слушай, приятель, ты ведь вообще ничего не ешь. В чем дело, а?

Но тут Кевин увидел Кирни, стоявшего на коленях возле вделанного в тротуар коммуникационного люка.

Дженни равнодушно смотрела, как парни обмениваются приветствиями и обнимаются. Кирни, невзрачный, похожий на хорька коротышка в грязных черных пластиковых очках, со множеством пирсингов и татуировок, придававших ему сходство с дерьмовой рождественской елкой, Дженни совсем не интересовал, а когда Кевин велел ей показать индейцу зверей, пока он потолкует с другом о делах, она погрустнела. Знала Дженни их дела: наширяться или надраться. Говорить она, конечно, ничего не стала, но у нее возникло предчувствие, что в конечном счете ничего хорошего из этой поездки не выйдет — Кевин опять отмочит какую-нибудь глупость. Ее раздражение затронуло и Мойе: вечно ей приходится с кем-то возиться — то с детьми, то с животными. Теперь вот с этим тупым индейцем, с которым и поговорить-то нельзя…

Она схватила его за руку и повела через маленькие ворота в зону общения, и там, на тропке, они встретили белую козочку. Коза остановилась, уставилась на них, потом подскочила, совершив в воздухе поворот на сто восемьдесят градусов, и умчалась на максимальной скорости, прорвавшись сквозь несколько семейных групп и сшибив по дороге малыша. Стадо овец плотной кучей понеслось в самый дальний угол своего загона, где они сбились в плотную стайку и заблеяли; иногда они задирали вверх глупые морды, а потом тыкались друг дружке в бока, пряча глаза в шерсти. Кролики носились кругами и пронзительно верещали, два ослика тщетно пытались перепрыгнуть через изгородь. Служитель зоопарка, который показывал нескольким детям, как кормить теленка из бутылочки, пошатнулся, когда теленок сорвался с места и, мыча, помчался обратно к своей матери.

Дженни, естественно, занервничала, ибо что-то тут было неладно. Зверюшки все разом словно сбрендили, а там и люди начали подхватывать на руки перепуганных детишек и давать деру. Дженни увидела, как элитной породы голуби в кровь бьются о проволочную сетку. Парочка павлинов неуклюже пыталась взлететь в воздух и оседлать низкую ветку дуба, при этом самец оглашал окрестности демоническими криками.

Не сразу, но все же до Дженни дошло, что в центре этого звериного безумия находятся они с Мойе, однако, присмотревшись к индейцу, она не увидела в его глубоко посаженных глазах никакого выражения, кроме легкого беспокойства.

— Ладно, скучновато здесь, все только для малолеток. Пойдем еще куда-нибудь. О, — тут ей на глаза попалась табличка с надписью «Чудеса тропической Америки», — ты ведь оттуда родом. Пошли, это будет как поездка домой.

«Чудеса» демонстрировали в новехоньком, оборудованном по последнему слову техники павильоне с огромным телеэкраном и стереозвуком, но неожиданно, в самый разгар шоу, Мойе вдруг напрягся, вскочил с сиденья и вышел. Дженни вышла следом за ним, слегка раздосадованная, ибо шоу было, в общем-то, интересным: во всяком случае, ей больше нравилось изучать дождевой лес в павильоне с кондиционером, а не в самих душных, сырых джунглях. Однако делать было нечего. Когда они проходили мимо туалета, Дженни знаками и движениями, словно необученной собаке, дала Мойе понять, чтобы он не сходил с места до ее возвращения, но когда вернулась, его не оказалось на месте. Борясь с паникой, она устремилась мимо огромного резервуара с рыбами Амазонки, мимо террариума с ядовитыми лягушками, мимо туканов и попугаев, носух и пекари, пока наконец со вздохом облегчения не увидела его, застывшего в восхищении перед большой застекленной клеткой.