Итан Блэк - У Адских Врат

«Используй маскировку один раз, потом избавляйся от нее. Даже если тебя сфотографируют, одежды уже не будет».

Он сверяется с подробной картой, потом направляется в Куинс, слушая по радио обзор происшествий за день. Доллар падает. На Ближнем Востоке снова назревает война.

Через двадцать две минуты Бок подъезжает к кварталу Фрэнка Хеффнера, словно разыскивая парковку. Можно было бы послать сюда кого-то другого, но шестое чувство подсказывает, что работа требует повышенного внимания. Улица раскрывается мозаикой возможных засад — городская диорама, частью которой могут быть враги.

Бок смотрит на небольшие коробки домов и аккуратные газоны. В конце лета клены еще цветут. Он едет мимо кирпичных многоквартирных домов — такие строили после Второй мировой войны. Хеффнер живет здесь, если верить визитке, которую он дал Стоуну.

Двое детей на велосипедах. Машин из службы доставки нет. Мусоровозов нет. Мамаш с колясками нет. Если кто-то наблюдает, то с крыши или из окна.

Во время второго круга — в Нью-Йорке водители ездят кругами, отыскивая место для парковки, — Бок замечает белого парня в припаркованном «камаро», и звонит Сингху, чтобы узнать о водителе. До сведений о регистрации автомобилей из Дели добраться не сложнее, чем из Куинса.

— Границы, — сказал ему однажды Стоун (чувствовавший себя в безопасности и потому настроенный снисходительно), — обеспечивают лучшую защиту.

Бок ставит машину и проходит два квартала пешком. «Камаро» уехал. Места тихие, хотя рядом школа. Мальчик в шортах и футболке выгуливает собаку. Пожилая женщина толкает тележку с покупками, часто останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Две девочки-подростка хихикают, притворяясь, будто не видят мальчика с газонокосилкой, а тот смотрит на них разочарованно — ведь его не замечают те, на кого он хочет произвести впечатление.

Бок заходит в маленький сквер наискосок от дома Хеффнера и открывает «Дейли ньюс». Выхода нет, приходится пойти на риск. Он чувствует твердую поверхность девятимиллиметрового ствола «хеклер-и-кох» на бедре, под трикотажным свитером, и легкий револьвер «смит-и-вессон» на лодыжке, под джинсами. В ножнах на правом боку — швейцарский нож.

«Ну, Фрэнк, давай-ка поглядим на тебя».

Консьержа нет. Видно, что звонок у центрального входа работает, потому что посетителям приходится ждать, прежде чем войти. На визитке Хеффнера указан номер «4Б».

Бок осторожно осматривает крыши, зеленые изгороди, машины. Выискивает щель в занавесках, вспышку солнца на линзах камеры или бинокля наблюдателя, задремавшего было, но теперь приподнимающего голову над приборной панелью, чтобы оглянуться.

Ничего. Но нельзя сидеть на скамейке слишком долго.

Бок идет в торговый район и покупает на рынке целую сумку продуктов. Упаковки кофе «Фолджерс». Лапша. Укроп. Кексы. И — самое главное — три толстых пучка краснолистового салата. «Ненавижу супермаркеты. В них никогда не бывает по-настоящему свежих продуктов».

— Вы здешний? — спрашивает кассирша, окидывая его сексуальным взглядом.

— Мне, пожалуйста, бумажный пакет. Не пластиковый.

Пластиковые пакеты несут в руках. Бумажные — перед собой. Вот в чем суть.

По пути назад он останавливается, наклоняется, перекладывает «смит-и-вессон» в бумажный пакет. Так безопаснее. Пистолет, проложенный листьями салата, не будет греметь, стукаясь о бутылку и банку.

Сингх перезванивает, когда Бок возвращается в квартал Хеффнера; он старается подгадать так, чтобы подъездная дверь не успела закрыться, выпустив жильца.

— Фрэнк Хеффнер прожил по этому адресу пять лет, согласно телефонным счетам и налоговой декларации. У него есть одна кредитная карточка, но он ничего ею не оплачивал. Этот момент показался мне странным, сэр.

— Двойная премия, Сингх.

— А еще Камилла Райан только что перебронировала билет. Она вернется домой завтра утром. Рейс 23 «Америкэн эрлайнз», прибывает в аэропорт Кеннеди в девять тридцать утра. Это через шестнадцать часов.

— Но у Воорта осталась бронь на субботний рейс?

— Возможно, они поссорились, и женщина решила вернуться пораньше.

— Значит, девять тридцать утра? — сухо произносит Бок. — Не похоже на радостное возвращение.

Бок легко проникает в дом и поднимается на лифте на четвертый этаж. Лифт пуст. Коридор пуст. Бок мягко ступает; чувствует запах жареной рыбы, прикидывает откуда; слушает звуки за закрытыми дверьми: новости, спор, классическая музыка. Решает, кто из жильцов лучше всех отреагирует на вопрос: «А разве Ленни Шустер больше в „4Б“ не живет?»