Итан Блэк - У Адских Врат

— Это замечание было неуместно. Мне не нравятся ваши методы. Пять лет назад я уже подвергался преследованиям и больше такого не потерплю. Слышите меня? Дайте номер телефона. Кто там над вами стоит?

— На работе? Или на общественной лестнице?

— Дайте номер вашего значка.

— А может, я вроде вас? Не знаю, с кем работаю. В любом случае, зачем вам мой значок? Уголовники не могут работать в управлении, равно как и уборщики.

Когда Воорт уходит и дверь за ним захлопывается, Стоун достает телефон.

Трясущимися руками набирает номер Леона. В комнате словно стало жарче. Ему нечем дышать. Внутри все горит.

— Объявился еще один детектив. У меня есть его адрес и телефон. Он… он разрабатывает меня.

— Опишите его.

Выслушав Стоуна, Леон говорит задумчиво:

— На Воорта не похоже.

— Я же тебе сказал! Это не Воорт. Его зовут Фрэнк Хеффнер.

«Напарника Воорта зовут по-другому. Кто же тогда этот парень?» — хмурится Леон Бок.

Штаб-квартира Эй-би-си занимает высотное здание на Шестьдесят шестой улице, возле Бродвея, в квартале от Центрального парка. Стены вестибюля увешаны огромными фотографиями улыбающихся ведущих новостей и телепередач. Лифты набиты сотрудниками, разговоры которых дают более точное представление о тех, чьи знаменитые лица встречают посетителей внизу.

— Эта сука сказала мне, что я — лучший режиссер из всех, кто с ней работал. А потом попыталась уволить меня.

— Я что, ради этого учился в Стэнфорде? Чтобы угадывать настроение ведущего по тому, одет он в синее или черное?

Все раздражены. На шестом этаже — этаже власти — Воорт пробирается по лабиринту клетушек в поисках вице-президента по информационным программам Арни «Козла» Хафта. Тот занимает престижный, залитый солнцем угловой кабинет, выходящий на Бродвей и Линкольн-центр, до которого всего два квартала. Полки уставлены статуэтками «Эмми». Воорт видит обычные для начальственных кабинетов фотографии, демонстрирующие дружбу или по крайней мере знакомство хозяина с хорошо известными людьми: Хафт с Джулией Робертс, Хафт с сенатором Кайлом Лэндоном из праворадикального Общества Джона Берча, с Ральфом Нейдером, анархистом, участвовавшим в президентских выборах, с бейсболистом из «Янки» Фредди Фоксом и знаменитым мошенником Освальдом Старком.

Близость к славе — важная штука.

— У меня в десять встреча, — важно заявляет Хафт, даже не вставая. Когда Воорт вошел, он говорил по телефону. Несколько аппаратов звонят одновременно. Хафт рассеянно указывает на кресло возле огромного письменного стола, но, похоже, его не заботит, сидит Воорт или стоит. — Чем могу быть полезен? Я спешу.

Вице-президент молод, на нем костюм, накрахмаленная белая рубашка и красные подтяжки — стиль Уолл-стрит. Ранняя лысина на макушке, в обрамлении каштановых кудряшек, напоминает тонзуру монаха. Он кажется полноватым, несмотря на дорогой костюм, так что, вероятно, без костюма выглядит просто ужасно. Лицо сероватое, как у человека, который живет в кафе, казино или бомбоубежище и цветет в мире искусственного освещения.

— Я хочу узнать о расследовании, которое вы прикрыли на Эн-би-си пять лет назад, — говорит Воорт.

— Как можно помнить то, что закрыто? — пожимает плечами Хафт, беря банку «Маунтин Дью». — Раз прикрыл, значит, было дерьмо.

— Тед Стоун, — говорит Воорт.

Мгновенные перемены. Суетливые движения прекратились. Кадык дернулся. Тело застывает. Хафт полностью сосредоточен. Прежде чем что-то сказать, отводит на долю секунды серые глаза. Что бы он сейчас ни произнес — все будет ложью.

— Кто? — переспрашивает Арни.

Камилла назвала его подхалимом.

Воорт излагает ее рассказ, но так, будто информация исходит из «нескольких источников» в Эн-би-си. Вообще-то, говорит он, его не интересует, что именно произошло пять лет назад. В смысле, между нами, мужчинами, он никому не расскажет, если Арни и правда испугался угроз. Хотя, говорит Воорт, подробности могут помочь в раскрытии убийства.

— Не знаю, кто рассказал вам такую чушь, — сердито отвечает Арни. — Все это выдумки. Никто мне не угрожал. Я с трудом вспоминаю эту историю. То ооновское расследование никуда не вело. Вот почему я его закрыл.

— И не было телефонных звонков среди ночи? Никто не угрожал вашей семье?

— Послушайте, я работаю на телевидении! Меня не запугаешь, — говорит Арни. — Вы не поверите, как у нас любят злословить. Здесь распустят какие угодно сплетни, чтобы подпортить чью-нибудь карьеру.