Итан Блэк - У Адских Врат

— Меня зовут Рейчел. Живу на углу Семьдесят первой и Амстердам-авеню. Вас в прошлом году показывали по телевизору. Эй, Чак, — говорит она парню, — мы летели одним самолетом. И его показывали по ящику. Он коп.

— Какое совпадение. — Парень смотрит на Воорта так, словно тот попытался отбить у него девушку, — реакция грубая, но естественная. Или все это только игра?

«Откуда она могла узнать, что мы с Камиллой приедем сюда? Минуточку. Камилла сказала доктору Фаркасу».

— Ваша фамилия Воорт, — говорит девушка. — Правильно?

— Какая хорошая память.

— Вы — тот самый детектив, который в прошлом году выследил этого серийного убийцу. Как его… Шемпа… Штампрас? Фамилия вроде на «Ш».

— Шеска.

— Настоящий герой, — говорит Рейчел парню. И спрашивает Воорта: — Вы живете в Барилоче? Я слышала, будто Тед Тернер где-то здесь купил дом, и Сильвестр Сталлоне тоже. Это вроде как наимоднейшее место.

— А что привело в Аргентину вас? — спрашивает Воорт с колотящимся сердцем.

— Чак здесь живет. Он фанатеет от лыж и каяка. Воорт, а вы любите лыжи или каяк?

— Извините, — отвечает Воорт. — Мне надо кое с кем встретиться.

Возможно ли, чтобы тот милый старик, доктор Фаркас, работал на людей из Нью-Йорка? А если это он, то возможно ли, чтобы на них работали сразу два человека, летевших одним самолетом?

«Я становлюсь параноиком. Масса туристов посещает одни и те же города».

— Вы уезжаете? Вы же только что приехали, — удивляется клерк, когда Воорт возвращается в пансион.

«Так вот какой отныне будет жизнь?»

— Что же, черт побери, стряслось в ту дождливую ночь? — спрашивает Камилла, когда он несет вниз багаж.

Машина несет их на юг, мимо отелей, прилепившихся на скалах над ледниковыми озерами. В Южном полушарии весна, но Антарктика близко, а ведь считается, что антарктический ветер влияет на погоду во всем мире. Машина дребезжит от порывов ветра в соснах. Рядом с дорогой падает ветка.

— Останови, Воорт.

Машина останавливается у обрыва.

— Я так не могу, — говорит она. — Если мы не собираемся разговаривать, давай по крайней мере поплаваем на каяке.

Под обрывом начинается зигзагообразная тропинка, ведущая, как указывает знак, к галечному пляжу. Воорт смотрит на голубое овальное озеро. По поверхности бегут пенистые гребешки волн.

— Я спускаюсь, — заявляет Камилла. — Ты — как хочешь.

Воорт понимает, что сбежать и отвлечься не удалось. В «пежо» они переодеваются в одежду для холодной погоды: «сухие» гидрокостюмы фирмы «Кокатат» с каучуковыми уплотнителями на шее, запястьях и лодыжках, неопреновые ботинки на молнии (если придется идти по воде), сиэтлские сомбреро для защиты от солнца и ветра и прорезиненные перчатки.

О такой поездке они мечтали с самой первой встречи, и вот они здесь — а настроение как при разводе. Воорт спускается первым. Тропинка узкая и каменистая, но, когда он спрашивает, не слишком ли тяжелый у нее рюкзак, Камилла бросает:

— Иди давай.

Спуск занимает двадцать минут; добравшись до пляжа, они видят, что волны сильнее, чем казалось сверху. Котловина прямо-таки кипит. Пенные гребни взлетают на четыре фута. За узкой полоской пляжа озеро окружают гранитные стены и валуны. Если уж попал в воду, в другом месте на берег не выбраться.

Вода такая холодная, что, упав, человек может выдержать всего несколько минут даже в гидрокостюме.

— Зачем ты вообще предложил мне поехать? — спрашивает Камилла.

Волны бьются друг о друга со всех сторон, словно вопреки закону природы.

— В этом есть свои плюсы, — замечает Камилла. — Здесь тебе не придется все время смотреть в зеркало заднего вида.

Складные каяки скрипят при спуске на воду. Воорт, сгорбившись, гребет вперед, водяная пыль оседает на гидрокостюме, перчатках, лице. Он рад этому вызову, возбуждению, тяжелой нагрузке. Ему нравится, что требуется все внимание, чтобы не опрокинуться. Что нужно преодолевать препятствия, напрягая все силы. По крайней мере они с Камиллой двигаются по воде вместе, пусть и в отдельных суденышках.

— Куда там Адским Вратам, — говорит он.

— Ты сводишь меня с ума, — отвечает она.

Волны становятся больше, холодный ветер словно бьет в зубы. Камилла гребет сильными, широкими взмахами. Воорт слышит, как она вскрикивает от напряжения.

— Это лучше секса! — кричит она. — По крайней мере того секса, который у нас был последнее время.

— Я тебе объяснял. Это из-за лекарства, — откликается он.

— Лекарства? Воорт, если собираешься сочинять сказку о лекарствах, вози с собой пилюли или не заводи романа с журналисткой.