Итан Блэк - У Адских Врат

— Разумеется, нет. — Но Данн краснеет. «Так вот из-за чего был спор с мэром», — думает Воорт.

— А капитан Макгриви? — спрашивает Воорт. — Что вы скажете ему о том, почему погибли его сыновья?

Данн уклоняется от вопроса. Он успокоился, и неудивительно, потому что, понимает Воорт, они начали торговаться. На основной вопрос ответ дан. Воорт будет молчать. В желудке все горит.

— Стоун откажется от обвинений, — говорит Данн. — Он поклянется, что вы убили тех людей, защищаясь.

— Я спрашивал о Макгриви. — Воорт вспоминает увиденное по телевизору: старик и армада буксиров передают Стоуна полиции. — И о Ребекке Минс, сестре Колина.

— Президент говорил, что на этой войне будут жертвы. Даже одна жертва неприемлема. Но лучше малое число сейчас, чем большое — позже.

— Данн, а если следующим окажется кто-либо из вашей семьи? — спрашивает Микки.

— Вы мне угрожаете?

— Вы бы пожертвовали ими во имя великого блага, — говорит Воорт. — Верно, Данн?

Данн отводит глаза, собирается с силами. Вспоминает свою роль разумного человека.

— Чего вы хотите? — спрашивает он. — Ударить по больному месту? Винить себя, когда в следующий раз случится что-то, что мы могли бы предотвратить, но упустили возможность из-за вас?

— Ненавижу такие вопросы.

— Как все порядочные люди.

— Я хочу помочь Макгриви, — говорит Воорт. — Вы такой специалист по вранью, что еще одна ложь не повредит. Ему и Ребекке Минс. Что-нибудь, от чего им станет легче. Превратите ребят в героев. Сочините самую лучшую в своей практике ложь — и продайте ее.

— Значит, вы согласны. — В голосе Данна облегчение. — Вы подпишете бумагу?

— Продавайте вашу ложь. Но я ничего не подпишу.

— Почему же?

— На случай, если в будущем я передумаю.

— Если вы зайдете слишком далеко, Данн, — отчетливо произносит Азиз. — Если вы снова разворошите эту помойку и не скажете нам.

— Я думал, вы здесь, чтобы помочь мне, — говорит Данн Азизу. Но суровая маска сползает с лица. К удивлению Воорта, он кивает. Скрывавшийся под ней человек может быть приятным или по крайней мере сносным. И Воорт вынужден признаться себе, что не хотел бы сталкиваться с выбором, который Данну приходится делать каждый день.

— Что-нибудь еще? — спрашивает Данн.

— Ага, — откликается Микки. — Если Воорт не сделал ничего неправильного, он должен остаться на работе. К черту Стоуна. Мы все знаем, что он натворил. Воорт останется на работе.

— Согласна, — говорит Эва. — Если бы вы работали как надо, мистер Данн… — Она не договаривает.

Данн, кажется, готов возразить. Потом расслабляется.

— Попробую. Правда, попробую. Сделаю все, что в моих силах.

— Нет, вы просто сделаете это. — В разговор наконец вступает Томми Динс. — Я целыми днями договариваюсь с самыми грязными людьми. Пора мне — для разнообразия — сделать то же самое для человека, которого я уважаю. Вы сделаете это для Воорта.

А Воорт, нахмурившись, поднимает палец:

— И вопрос от меня лично, мистер Данн. Что еще отправилось на дно вместе с «Кандейс»? Кроме документов.

Впервые человек из Вашингтона выглядит искренне и неподдельно удивленным. Недоумевающим.

На этот раз он явно не играет.

— Что значит «еще»? — спрашивает Данн.

Он не может поверить, что снова свободен. Солнечные лучи бьют прямо в лицо. Туман рассеялся. Воорт поднимается на тюремный паром; так непривычно, что река больше не разделена на крохотные квадратики размером с ячейки сетки, как если смотреть на нее из камеры.

Никто не встретил его у ворот тюрьмы, никто не будет ждать на причале в Бронксе, куда пристанет паром. Он не стал никому звонить, даже Камилле.

«Что мне ей сказать?»

Воорт вновь отбрасывает эту мысль. У него есть о чем еще подумать. Народу на пароме немного: охранники, у которых закончилась смена, посетители, адвокаты, освобожденные арестанты. На причале, не обращая внимания на рейсовые автобусы до Манхэттена, Воорт окликает одно из ждущих такси.

Вернувшись на Тринадцатую улицу — один в пустом доме, — он смывает под душем запах тюрьмы и отправляет одежду в стирку. Бреется и одевается в свежевыглаженные джинсы, накрахмаленную белую рубашку и черный твидовый пиджак «Келвин Клайн» на двух пуговицах. Черные кожаные туфли блестят. Вот самый богатый коп Нью-Йорка.

Воорт едет на «ягуаре» в центр и оставляет машину перед Полис-плаза, 1, снова включив «мигалку».

Микки — у него бессрочный отпуск на лечение — отсиживается в новой квартире. Воорт проходит через вестибюль, принимая поздравления. Ожидая лифт, игнорирует направленные на него взгляды. Наверху его тепло приветствуют детективы. Сантини машет рукой: все простилось. Секретари улыбаются. Девушки из компьютерного отдела сложились и оставили у него на столе подарочный сертификат из магазина, продающего каяки.