Михаил Март - Сломанные побеги

— Проституткой? — спросила я.

— Ночной бабочкой на Московском проспекте. Мои девочки не жалуются. По воскресеньям субботник. Обслуживаем ментуру. Не пожалеешь.

— Я не буду шлюхой.

— Значит подохнешь.

Он показал мне шприц.

— Еще несколько уколов и ты станешь неизлечимой наркоманкой. А потом тебя найдут дохлой в подворотне. Передозировка. Горы таких трупов находят каждое утро. Даже личность не пытаются установить. В печь, и списали. У ментов своих дел выше крыши. Наркоманы портят отчетность. Другого выбора у тебя нет. Попытаешься сбежать, получишь пузырь кислоты в глаза. Слепая уродина на всю жизнь. И опознать никого не сможешь.

— Вот так. Выбора у меня не оставалось. И я вышла на панель. Бежать бессмысленно. Нас охраняла милиция. И еще Мотька-клофелинщица. Сожительница Рахима. Работала только с очень богатыми клиентами. Красивая баба. Напаивала клиента клофелином и обчищала до нитки. Нас на точке было шестеро под ее контролем. В ее машине лежал хлыст. Получали от нее уроки, если плохо работали, с ленцой. Ей бы в гестапо служить. Цены бы ей не было. Правда, однажды она мне помогла. Нашла мне нужного клиента. Нашего завкафедрой, профессора Бочкина. Тот любит возить проституток на дачу, когда жена в городе остается. Правда, Мотька все деньги себе забрала. Профессору я понравилась. Он меня и протащил в университет. Боялась, что вновь провалюсь. Сейчас мы с ним на «вы». Здороваемся в коридоре при встрече. Краснеет.

Весной я уехала домой. Меня, такая же, как я, рабыня провожала. Не сомневаюсь, что она доложила о моем побеге. На этой рассчитывала. Паспорт мой у Рахима остался. Документы отбирают в первую очередь. Что ж, упустили они меня, потеряли бдительность. Конечно, они не догадывались, что я решусь вернуться через два месяца. Но я вернулась. Паспорт — мелочи. Восстановила. А дальше ты знаешь. Вот, только, кто мог предположить, что Рахим меня найдет. Питер огромный город. Здесь можно легко затеряться. Но видно не судьба. На панель я не вернусь. Лучше повешусь.

— Вешаться не надо. Лучше других вешать. Казнь — дело справедливое. Мы приговорим Рахима и его садистку к вечной жизни. Пусть жарятся в аду.

— Это как же?

— Не проблема. Нужен точный расчет. Стопроцентное алиби и побочный эффект. Из всего надо извлекать пользу. А самое важное, не оставлять свидетелей.

— Убить их?

— Казнить. О тебе они могли узнать только двумя способами. Либо тебя случайно увидели в городе, либо проболтался профессор. Он же пользуется точкой?

— Наверняка.

— Вот и сболтнул по наивности душевной. Но он нам не помеха. Кто контролирует Рахима?

— Никто. Платит дань ментам и хозяевам территории.

— Правильно. В его дела никто не лезет. Что такое сутенер? Ноль без палочки. Он никому не нужен. Платит дань исправно и черт с ним. А тебе пора подумать о будущей профессии. Иди, умойся, садись за стол и пиши статью о проституции в городе.

— Кто же ее опубликует?

— Найдутся желающие. На дворе девяносто четвертый год. Свобода слова и гласность. Сейчас обожают горячие пирожки в прессе. Рахим должен стать героем твоего репортажа.

— Он меня убьет!

— Не успеет. Пиши. Пора начинать оттачивать перо. Без практики ничего не добьешься.

Статья была закончена к двум часам ночи. Алена разбудила Лилю.

— Готово.

— Отлично.

Девушка встала и тихо прошла к столу. Соседки крепко спали. Лиля внимательно прочитала статью.

— У тебя есть способности. Но литературщины много. Это разоблачительный материал, построенный на фактах. Нужен уксус, соль и перец. Пресно. Нам не нужен рассказ, мы не книгу издаем. Где твой протест, нетерпимость? Чем будешь цеплять сытого обывателя? Скучно, аж зубы ломит. Ты вспомни, как тебя били. А ты спишь. Температура тридцать шесть и шесть. У читателя такая же. Он тоже заснет. Твоя температура должна быть под сорок, тогда ты заразишь своим пламенем обывателя. Переписывай.

Лиля вернулась в постель и тут же уснула.

Алена сначала разозлилась, а потом согласилась. Разорвав листы на мелкие клочки, Алена села за работу. Сносным вариантом был принят четвертый. Алена едва держалась на ногах. Шел девятый час утра. Лиля села за стол и сделала необходимые правки. От статьи остались рожки да ножки.

— Нам надо подумать о печатной машинке, Алена. С каракулями в редакцию не пойдешь.

— Тогда уж надо покупать компьютер.

— Губу раскатала, — усмехнулась Лиля.

— И квартиру снять на двоих. Здесь жить невозможно.