Михаил Март - Сломанные побеги

— Дача стоит дороже. Вы ее не видели?

— Нет.

— Посмотрите. Заповедная зона.

— И третье. Лилия Казанцева, уже Акишина, продала за два миллиона евро все права на музыкальные произведения отца и наследие композитора фирме «Гамп», совместному предприятию с Францией. Музыкальное издательство и продюссерский центр в одном флаконе. Союз композиторов остался ни с чем. Получив солидный капитал, дочка композитора исчезла в неизвестном направлении. От Акишина не осталось ничего, даже нот. Оригинал его последней симфонии и даже черновики исчезли бесследно. А это уже раритеты и стоят больших денег. По документам все чисто. Афера на лицо, но доказать мы ничего не можем. У нас есть фотография Акишиной из паспортного стола, но она ничего не дает. Мы не можем объявить се в федеральный розыск. У нас нет достаточных оснований.

— Все это очень интересно, Степан Яковлевич. Но я так и не понял, в чем криминал? Зачем вам искать дочь Акишина и какое обвинение вы против нее выдвигаете? Обида Союза композиторов мне понятна, но собственник вправе распоряжаться своим добром, как хочет.

— Так-то оно так, но все дело в том, что Казанцева Лилия Максимовна погибла год тому назад при весьма загадочных обстоятельствах.

— Уверены? Однофамильцев очень много.

— Казанцева устроилась на работу проводником на Южноуральскую железную дорогу. Ездила по маршруту Челябинск-Новосибирск. Данные паспорта зафиксированы в кадрах железнодорожного управления. Тот же паспорт был сдан на обмен при смене отчества и фамилии, когда покойница превратилась в дочь Акишина. Тут ошибки быть не может. Я запросил дело из прокуратуры Челябинской области, и мне его прислали. Казанцева была беременна, но скрыла этот факт от отдела кадров. Родила в своем купе. В одиночку. Проводники знали, что она беременна. Ходили слухи, будто парень, от которого она хотела родить, поставил ей условие: «Либо я, либо ребенок!». Роды, предположительно были преждевременными. Возможно от перенесенного стресса или сильного испуга. Потом она выбрасывает ребенка в окно поезда. А спустя несколько минут выбрасывается сама. Причем навстречу поезду, идущему во встречном направлении. Труп ребенка и ее труп разделяют семь километров. Похоже, что она осознала свой поступок и решила покончить с собой. Следы родов найдены в купе проводника. Сменщица весь день провела в соседнем вагоне в купе у своего коллеги. Служебный роман, что называется. Так что смерть Лилии Казанцевой — установленный факт. Вопрос первый: кто смог воспользоваться ее паспортом? Вопрос второй: как аферистке удалось убедить Аркадия Акишина в том, что она его дочь?

— Наверное тот, кто украл паспорт проводницы, и скинул ее с поезда. На второй вопрос у меня нет ответа. Акишин умный человек, с отличным чутьем, сам всю жизнь обожал аферы. Такого мужика не обманешь и на понт не возьмешь. Признать в ком-то свою дочь? Чепуха.

— Однако экспертиза ДНК подтвердила родственную связь. Тут все чисто. А по поводу сброса проводницы с поезда, идея не убедительна. Три часа ночи, все спали. Свидетелей не нашлось, подозреваемых тоже. Пассажиров проверяли.

— А когда обнаружили пропажу?

— Утром. На перегоне между Курганом и Петропавловском. Трупы на дороге нашли раньше. С рассветом.

— Вы никого не найдете. Подумайте, подполковник, сколько остановок сделал поезд в пути, и сколько людей могло сойти до прибытия в конечный пункт. В том числе и убийца. Покажите мне фотографию из паспортного стола.

Марецкий достал снимок из нагрудного кармана рубашки и протянул Слепцову.

Павел не сомневался. Это была Алена в маске незнакомки из консерватории. Вот только глаза черные. Но это не проблема. Темные линзы уже не дефицит. Тем более, что Алена пользуется очками, когда работает с его текстом на компьютере.

— Вы видели эту девушку? — спросил Марецкий.

— Конечно. И вы видели. Женский журнал лежит на переднем сиденье вашей машины.

— Я хотел спросить, видели ли вы эту девушку в жизни?

— С балкона в зале консерватории через бинокль. Был очень удивлен и хотел спросить у Аркадия, что за пассия сидела с ним рядом, по, увы, не успел.

— Ваша подруга общалась с ней? Одна из фотографий, сделанная в морге, а не на кладбище, потом попала в журнал.

— Лена не умеет пользоваться фотоаппаратурой. Снимки делают фотокорреспонденты, а она уже потом, когда пишет статью придумывает к ним подписи. В консерватории ее тоже не было.

— Была. Ее видели, и она тоже попала в объектив одного из репортеров. До концерта, в фойе.