Михаил Март - Жизнь, застигнутая врасплох (Сломанные побеги-2)

— Отладил свою лошадку. Бегает, как резвая лань. На иномарку не сменю.

Павел смотрел в окно, разглядывая Москву, как иностранный турист. Никогда раньше он не задумывался о том, что может значить для человека город, в котором он вырос и прожил всю жизнь. Каждый камень о чем-то напоминал.

Максимыч прекрасно ориентировался в городе, петлял по узким улочкам, выскакивая на площади, срезал углы и наконец они приехали на место.

Большой двор на Калужской площади. Престижный сталинский дом, дорогие иномарки. Машин много, но одна выделялась особенно.

— Вот она, Паша. Сказка!

— Притормози где-нибудь поблизости. Немного постоим.

Они остановились метрах в двадцати.

Павел закурил, не отрывая взгляда от машины.

— Ты веришь в судьбу, Максимыч?

— Не очень. Уж больно часто она бьет меня по мордасам. Я этого не заслужил.

— А я заслужил. Когда-то хотел убить эту женщину. Смог бы или нет, не знаю. Она не дала мне этого сделать. Любовь убить нельзя. После того как она от меня ушла, моя жизнь кончилась, перейдя в фазу жалкого существования. Ничем не интересовался, ничего не писал, ослеп, оглох и не различал цветов. Видел все в черных или серых топах. Люди — мазохисты. Делают глупости, чтобы потом о них сожалеть всю жизнь или искать себе оправдание. Поджелудочная железа вырабатывает инсулин, а совесть фермент оправданий. Я превратился в профессионального адвоката. На любое обвинение в свой адрес имею тысячу оправданий. В итоге в моих поступках виноваты все, кроме меня. За последний год весь фермент выработался. Глянув на себя со стороны, я понял, что из меня получился обычный преступник. Пожалуй, на данный момент в уголовном кодексе не найдется ни одной статьи, по которой меня нельзя обвинить. Полный букет собрал. Пышный, цветущий и весьма пахучий.

— Самобичевание. Только не делись своими мыслями с читателем. В книге ты оправдал себя лучше любого адвоката.

— Инстинкт самосохранения. По-русски — обычная трусость.

— Смотри.

Максимыч указал пальцем на подъезд. Дверь открылась. Из дома вышел здоровенный детина, осмотрелся по сторонам и махнул рукой. Следом вышла она. Лимонного цвета костюм эффектно контрастировал с пышной копной каштановых волос.

— Сказочная женщина, — пробормотал Максимыч.

Павел вышел из машины и пошел им навстречу. Он не знал, почему это сделал. Опять сработал рефлекс. Что он ей скажет? Она же прогнала его в последний раз. Правильно сделала. Он заслуживал худшего, но она пошла на риск и спасла его от неминуемой гибели. Сидеть бы ему сейчас за решеткой. В лучшем случае.

Павел привлек внимание телохранителя. Его вид не внушал доверия. Отвлек парня своей персоной. Этим воспользовались другие. Неподалеку стоял припаркованный у обочины «Мерседес» с тонированными стеклами. Из задней дверцы на тротуар выскочил молодчик в черной кепке с пистолетом в руках.

— Смотри туда! — крикнул Павел.

Охранник оглянулся. У парня оказалась хорошая реакция. Он толкнул девушку, и она упала на асфальт, сломав высокий каблук. Раздались выстрелы. Здоровяк не успел достать оружие. Пули пробили его грудь.

Павел подбежал к девушке, поднял ее и, прикрывая собой, протолкнул за стоящую рядом машину. Посыпались стекла.

— Цела? — спросил он.

— Ты тоже? А мне сказали, что ты убит.

— Брехня. Я бессмертен.

Максимыч — умная голова. Его «четверка» завизжала тормозами в метре от них, задняя дверца распахнулась.

— У него кончилась обойма, перезаряжает. Прыгай в салон.

Павел подтолкнул девушку и влетел в машину следом. Максимыч резко свернул влево и помчался по газонам.

— Только бы «шаровые» выдержали.

— Пригнись! — крикнул Павел, наклонив голову женщины к сиденью, и накрыл ее собой. Вовремя. Очередная пуля раскрошила заднее стекло.

Максимыч свернул за забор баскетбольной площадки. Короткий участок по прямой — и они через арку выскочили на улицу.

— Налево, — крикнула девушка.

Теперь они выпрямились. На сиденье остался лежать каштановый парик и дымчатые очки. Рядом с ним сидела Лиля и смотрела на него своими ярко-зелеными неповторимыми глазами. Белокурые волосы, стянутые на затылке в тугой пучок, отливали шелком.

— Направо, — она командовала, не глядя на дорогу.

— Кто они? — спросил Павел.

— Уцелевшие остатки банды Кери. Их оказалось больше, чем я думала. Они меня вычислили. Где-то я наследила. Всего не предусмотришь.

Павел оглянулся назад.

— «Мерседес» идет за нами.