Михаил Март - Покрась в черное

— И ты на это добровольно согласилась?

— Пожизненная каторга лучше? Там уж точно не сбежишь. Тут потерпеть можно. Войти в доверие, любить всех, уважать, пресмыкаться. А когда тебе поверят — лови свой шанс.

Наташа ничего не могла понять. Ведь сама, лично, вела переговоры с израильской фирмой, даже экзамены сдавала. Зачем шлюха с такими знаниями?

— Я тебе не верю! — возмутилась она.

— Можно подумать, я тебя уговариваю.

— Бедуины в пустынях живут.

— Мою подружку через Египет везли. Самолетом до Шарм-эль-Шейха, а потом бедуины через пустыню на верблюдах до границы с Израилем. По дороге ее трахал каждый кому не лень. А тех, кто капризничал, бросали в пустыне. Одному Богу известно, сколько скелетов русских дурочек занесло песком по пути к Земле обетованной. Израиль — центр сексуальной индустрии. Они снабжают проститутками весь мир. Хуже всего попасть в Турцию или Арабские Эмираты. Свинарники. В кандалах жить будешь. А когда из тебя все соки выпьют, сбросят в сточную канаву. Сколько таких неопознанных кусков мяса находят! Ни документов, ни лица. И что вам в России не живется? Идиотки!

— Но мы же не в Египет прилетели?

— Каждая контора имеет свои завязки и соглашения. Ты нарвалась на тех, кто специализируется на Иордании. Конторами в Москве командуют израильтяне, египтяне, иорданцы. Они и делают отбор. А за столами начальников сидят русские марионетки. Они с нас проценты получают. Уличную шантрапу через Синай гонят, а тех, кого под заказ готовят, те нашим путем идут.

— Господи! — Наташа перекрестилась. — Типун тебе на язык!

Автобус резко свернул и подкатил к железным воротам. Посреди известковой пустыни, обагренной заходящим солнцем, стояла крепость в форме квадрата. Метров по двести каждая сторона. Высокие белые стены с колючей проволокой на гребне. Тюрьма тюрьмой, только вышек по углам не хватало.

Никто ничего не успел понять, как ворота открылись, и автобус въехал в огромный двор, выложенный каменной плиткой. Двое автоматчиков закрыли ворота. Мышеловка захлопнулась.

— С приездом в чертову обитель, — пробурчала соседка.

— Господи! Это же тюрьма! — с дрожью в голосе произнесла Наташа.

— Веди себя спокойно и с достоинством, мечтательница. Истеричек тут не любят. Будешь скандалить и качать права, отправят в бордель в тот самый кабак, где нас кормили. Или думаешь, хозяин зря нас халявой потчевал? Смотрины устроил. Завтра за товаром приедет. Вот слабонервных и неврастеничек ему и сдадут по сходной цене. Толстяку тоже надо своих шакалов чем-то ублажать. А надоевших, выдохшихся он сдаст по дешевке еще ниже. И так далее по этапу до полного износа. У тебя еще ночь впереди. Покумекай над моими словами.

Девушки в автобусе уже шумели, возмущались, некоторые вели себя слишком агрессивно. К дверям подошли солдаты в белой одежде и черных беретах, с автоматами наперевес. Один из них поднялся в автобус. По-русски говорил плохо.

— Всем выйти и построиться по одному в шеренгу. Ничего плохого вам не сделать. Каждый женщина получить свою комнату.

В центре двора стояло двухэтажное здание, но света в окнах не было. Вдоль всех четырех стен крепости вытянулись навесы из пальмовых листьев, заменяющие крышу сплошному длинному, низкому бараку, разделенному на камеры. В каждой железная дверь, окошко не больше головы, на окне решетка.

— Апартаменты люкс! — обреченно сказала Наташа.

Кто-то сам вышел из автобуса, кого-то выводили силой. Шестнадцать русских красавиц были выстроены в линейку. Стоять пришлось около часа. Девушек брали по одной, отводили в барак и запирали на засов. Вещи оставались в автобусе. Дошел черед и до Наташи. Она не сопротивлялась и не брыкалась, вошла в каземат сама. Дверь за спиной захлопнулась, и лязгнул засов.

Минут пять она стояла не двигаясь, вглядываясь в темноту. Лунный свет проникал в конуру через крохотное окошко. Каморка размером два на два метра, на земляном полу — циновка. Об остальных удобствах можно было догадаться по запаху и рою сине-черных мух, жужжащих в левом углу. Пленница подошла к окошку, расположенному на уровне ее лица. Зачем тут решетка? Даже голова не пролезет… Хоть бы слабый ветерок помог бы легким. Но нет, воздух замер. Наташа прильнула лицом к ржавой решетке.

Слышались женские крики, плач, стук в двери, рыдания.

Все правильно. Психологически выстроено верно. Здесь гордых, самоуверенных женщин ломают. К утру они станут покладистыми, мягкими, как пластилин. Строптивых подержат в этом сортире еще пару суток. Выбирать будут тебя, а не ты. Допустим, кто-то сбежит. И что? Кругом пустыня. Сдохнет в скалах. Стены нужны, чтобы уберечь девочек от глупостей — жаль товар терять задаром. Девчонки подобраны одна к одной. Таких бедуинам не отдадут для пробежки через Синай на верблюдах. Нет, их состав предназначен для более высокой миссии. А сейчас дают понять — их ждет не то, на что они рассчитывали, и что с этим придется смириться.