Михаил Март - Покрась в черное

Ответ мог быть только один: ее нельзя было убивать до смерти Пекарева-старшего, чтобы и это преступление списать на нее. В таком случае, старика следовало повесить, а не стрелять в него, инсценируя самоубийство.

Так или нет, но Борис прав. Настала ее очередь! Что ж, Наташа была готова к очередной схватке.

Охота на охотника — дело азартное, но очень опасное. Он внимателен, осторожен и держит оружие на взводе. Его очень трудно застать врасплох.

Наташа вышла из-за угла трансформатора, когда снайпер собирал винтовку, вставляя затвор на место. Оружие, не готовое к стрельбе, не страшнее плюшевой куклы. Что касается ее, то она держала револьвер со взведенным курком в руке, и черный ствол был направлен в цель.

— Замри, стрелок! Одно движение — и пуля разнесет тебе череп.

Снайпер замер.

— Ну, здравствуй, Гриша. Давно не виделись.

Толстиков выглядел растерянно.

— Ты меня напугала, Наташа.

— Странно. Тебя напугать трудно, ты ведь прошел огонь, воду и медные трубы.

— Изучила мою биографию?

— О партнерах и противниках надо знать все.

— И чем же я себя мог выдать? Или ты случайно на меня наткнулась?

— Случайностей в таком деле быть не должно. Тебя выдала схема Максима Охлобыстина. С нее все и началось. Я сама окунулась в это дерьмо и собирала материалы по крупицам. Со временем мне стало ясно, что журналист Охлобыстин не мог составить такую схему. Она раскрывает все звено вербовщиков, а чтобы выйти на Сергея Пекарева, который сам по себе вербовщиком не был и никуда не ездил, одной логики мало. Нужны показания, свидетели, участники событий. Охлобыстин мог пройти один, максимум два этапа, после чего был бы уничтожен.

— Пожалуй, ты права. Но все это лишь теория. Твои домыслы.

— Охлобыстина убил снайпер. Тот же финал ждал и меня. Охлобыстин, как и я, рвался в бой и мечтал отомстить за смерть своего друга, найденного в придорожной могиле. Тогда ты по заданию своих хозяев устраиваешься в редакцию, сближаешься с Максимом и, кто знает, возможно, предлагаешь ему такую же схему, как мне. Максим выполнял ту же роль, что и я. Он убирал одно из звеньев, отработавшее свой ресурс, и когда выполнил свою задачу, ты его пристрелил. Спустя три года пришло время новой чистки, и тут как нельзя кстати подвернулась я. Отличная кандидатура. Мой звонок в редакцию в надежде поговорить с Охлобыстиным подсказал тебе, что я человек несведущий, новичок и имею зуб на своих обидчиков. Вам меня сам Бог послал. Грех не воспользоваться случаем. Что удивительно, но у меня все получалось.

Ваша контора держала всех вербовщиков под контролем. Меня бы вычислили после первой же казни, когда был повешен Зибиров. Бродяжникову стоило жизни одно только желание пойти с повинной. А мне позволили уничтожить всех. Вам так понравилась моя работа, что вы решили меня использовать и на звене убийц. А вдруг получится?! Вот тогда ты начал подбрасывать новые поленья в огонь и выводить меня на банду Белова. Что же, сработало. Спасибо тебе, Гриша, ты мне оказал большую услугу и своим хозяевам тоже. В такие короткие сроки мы проделали титаническую работу. Дальше я вам стала не нужна, и меня ждал закономерный конец. Только я с ним не согласна. Во-первых, мне больше не нужен ты. И конец Охлобыстина ждет тебя, а не меня. А во-вторых, я свою работу еще не закончила. В моих списках очередников на смертную казнь стоят фигуры более значительные, чем те шестерки, с которыми мы покончили.

— Кто же это?

— Господин Вайсберг, полковник Гурвич, жена профессора Пекарева Варвара, в девичестве Зудова. И кое-кто еще.

— Хорошая работа, ничего не скажешь. Но как ты на них вышла?

— К сожалению, Гриша, ты недооценивал меня. Для мелких поручений ты привлек друга. Влад отличный парень и, к счастью, не имеет понятия о твоей причастности к банде. Зря ты его позвал в помощники. Хотел ускорить процесс, но навредил сам себе.

— Чем же Влад мог мне навредить?

— Ему двадцать восемь лет, а тебе тридцать семь. Как вы могли служить в армии в одно и то же время? Он мне и сказал, что ты был офицером спецназа и прошел уже не одну горячую точку. Имеешь опыт снайпера. А он отбывал срочную службу рядовым солдатом. Два дня назад Влад звонил мне из Питера и сообщил некоторые подробности. Первое. Федор Синев не останавливался в гостинице «Балтика» и к Вале Милашкиной, естественно, не заходил. Дачи под Питером у тебя нет и не было. Он бы о ней знал. И третье. Валя Милашкина с детьми вылетела в Иорданию. Вместо Синева к ней пришел ты и сопроводил ее в аэропорт, так как вербовщик уже валялся в морге. Поэтому ты задержался в Питере. Вот таким образом Влад сыграл против тебя. Да и сам ты, когда приехал, допустил оплошность. Ты вспомнил моего мужа и даже сказал, как он погиб, хотя я тебе о своем замужестве никогда не рассказывала. Потом ты поторопился повесить Сергея Пекарева. Ты же видел, как я это делаю. Веревка, скотч… Кроме некоторых деталей все сходилось. Если ты помнишь, я всегда закрываю за собой двери, а ты этого делать не стал. Зря. Пекарев тебя знал и потому умер раньше времени, не дождавшись меня. Страх перед виселицей тут же развязывает язык, а ты хотел оставаться вне подозрений. Не успела я уйти из дома Пекарева-младшего, как ты мне позвонил. Удачный трюк. Хотел снять с себя подозрение в убийстве Пекарева и еще раз указывал на банду убийц. Одним выстрелом убивал двух зайцев, после чего исчез. Твое исчезновение оправдывалось тем, что ты связался с бандитами и попался им на крючок. Все логично. И опять просчитался. Сколько же ты ошибок наделал! Я сразу поняла, что звонил ты не из машины. Судя по эху, ты находился в подъезде и, возможно, в доме Пекарева. Во-вторых, музыканты уехали в Каширу в шесть вечера, и гнаться за ними в час ночи было глупо. В это время они уже играли бы на свадьбе.