Татьяна Степанова - Царство флоры

— Кто там? – спросили из-за забора мужским молодым баском. Спросили настороженно и нелюбезно.

«Это еще что за новости? Еще один охранник? Вдова наняла?»

— Уголовный розыск области, майор Колосов.

Калитка медленно приотворилась – Колосова недоверчиво изучали.

— Давайте открывайте, полчаса вам звоню.

На пороге стоял молодой парень лет двадцати пяти в белой майке и спортивных брюках с лампасами. Круглая ушастая голова коротко стрижена, бицепсы накачаны, на шее – крест на серебряной цепочке.

«Охранник или любовник? Уже любовник? Так быстро? А что, по материалам, жена Козырного вроде как на четверть века моложе его была».

— Вы кто такой? – спросил Колосов, махая удостоверением перед носом парня.

— Я брат.

— Чей еще брат? Покойного?

— Насти брат, сестры моей, его жены.

— Предъявите документы.

— Они в доме.

— Идемте в дом. – Колосов буквально втолкнул парня в калитку.

Просторный участок. Посреди – разборный пластмассовый бассейн, вокруг шезлонги и лежаки, садовая мебель. Но все голо, деревья молодые еще, чахлые, тени нет. Травы, земли тоже не видно – все замощено бежевой плиткой. За бассейном – сарай, могучего вида беседка из мореного дуба, обстоятельный мангал – не то что шашлык, быка можно жарить на вертеле.

На крыльцо с ребенком на руках вышла молодая блондинка в спортивном костюме из розового бархата. Розовая кенгурушка и брюки плотно облегали пышные формы – вдова Суслова была хоть и юной, но весьма грудастой девицей.

И никакого траура по безвременно погибшему мужу – кормильцу и благодетелю. Розовая лента в русых волосах, макияж. Младенец на руках – красное сморщенное личико.

— Анастасия Павловна Суслова?

— Я самая, а вам что надо? – Голос тоже не слишком любезный.

— Дмитрий Лапин? – Колосов глянул в паспорт, сунутый ему парнем в майке.

— Это Митек, мой родной брат. Что вам надо? Вы с милиции? Так были уже у меня с милиции. Допрашивали. Ничего я не знаю. Не было меня дома. Не было, понятно? Ребенка я рожала, вот. – Молодая вдова, как поленом, потрясла младенцем. Тот недовольно закряхтел.

«Все нервные какие-то», – подумал Никита. А над всеми этими нервными, нелюбезными громада трехэтажного кирпичного дома-замка под черепичной крышей, сауна и гараж, участок, бассейн, а где-то там – в дымке за горизонтом – сеть автосервисов, приносящих хороший доход, банковские счета.

— Брат теперь с вами тут проживает? – спросил он.

— Проживает и будет проживать. А что, я одна, по-вашему, тут должна торчать? Чтобы и меня угрохали?

— Когда вы последний раз мужа своего видели, Анастасия Павловна?

— Когда в роддом он меня отправлял. А потом там, уже на кладбище на Востряковском.

— А вы когда видели своего родственника в последний раз? – Колосов повернулся к брату.

— Не помню. Давно, год назад.

— У вас что, были плохие отношения с ним?

Брат что-то буркнул нечленораздельное, насупился.

— Аркадий родных моих сюда не приглашал, – ответила за него Суслова.

— Почему? Игнорировал?

— Говорил, что… что не его, мол, круга люди.

— Да он сам-то кто был? – вскинулся ее брат. – Тоже мне… Я сам сюда не поехал бы к нему, даже если б и позвал. Нужен мне такой родственничек… – Ругательство прозвучало зло и смачно.

И младенец на руках Сусловой заорал, словно негодуя, что кто-то смеет так непочтительно отзываться о его покойном отце.

— Да тихо ты, Игоряха. Спрашивайте скорей, мне кормить его пора, не видите – плачет, заходится. – Суслова снова потрясла младенца, начала укачивать.

— А что, няни у вас нет? – удивился Никита.

— Какой няньки, откуда? Мне самой-то есть нечего. Мужа убили. Денег нет. Он мне никогда денег на руки не давал. Незачем, говорил. Вчера сунулась вон с Митьком в банк, все счета там на мужа. Мне ни копейки не дали, справки надо собирать на наследство. А у меня сын на руках. Вы бы помогли, раз из милиции, справки-то получить. А то везде очереди километровые, а я с ребенком. – Суслова уже не просила – требовала.

— Я розыском убийц вашего мужа занимаюсь. А чтобы наследство оформить быстрее, наймите адвоката в счет будущего унаследованного капитала. А вы, я погляжу, молодые люди, – Колосов хмыкнул, – не особо и скорбите об усопшем.

— Да мне как сказали, я в обморок грохнулась, вам весь роддом подтвердит, – отрезала молодая вдова. – А реветь по Аркадию я не могу, у меня молоко пропадет.

— А я вообще о нем не жалею, – заявил брат. – Убили, и поделом, больше бы с мразью своей уголовной дела имел. Какой крутой нашелся, блин! Вот нашлись и покруче.