Татьяна Степанова - Царство флоры

Из бутика она перекочевала к афишам МХТ. Почти все афиши были посвящены Чеховскому фестивалю. Потом она прогулялась по Петровскому пассажу. А тут уж наступило время ленча. Фаина все ждала, что вернувшаяся с клубникой и помидорами Аля позвонит ей, и тут же у них начнется все сначала: попреки, укоры, жалобы, угрозы, ревность. Одним словом, та, прежняя жизнь, полной хозяйкой которой Фаина себя чувствовала. Но упрямая Аля не звонила. А позвонить самой означало проявить малодушие и слабость.

Радость, радость моя… В душе Фаины копилось странное раздражение. И ленч в азербайджанском ресторане казался безвкусным, пресным, несмотря на жгучие восточные специи.

Радость, радость моя… Ах, чтобы тебя черти взяли! Фаина кусала губы. Ей хотелось домой. Ее адски тянуло домой. В постель, к Альке!

И тут, наверное, впервые по-серьезному она подумала о семье как о способе устройства жизни. Вот живут же другие. Спокойно, тихо, без драм, без потрясений, без подозрений насчет убийств, совершенных на почве ревности и страсти.

Она перебрала всех своих замужних приятельниц и всех знакомых женатиков и поняла, что эти примеры не подходят для их с Алькой случая. Она вспомнила про Арнольда и его босса, о которых ее столько спрашивали в милиции. Но это тоже было совершенно не то. Не их ситуация с Алькой. И тогда на ум ей пришли старые добрые приятели – Гриша и Душан. Гриша был владельцем рекламного агентства, Душан – хорват по рождению, менеджер по профессии – давно уже свыкся с ролью жены и домохозяйки. Они жили в новом элитном доме в Крылатском и вот уже почти шесть лет считались в кругу общения Фаины семьей нетрадиционной ориентации.

И как было с ней всегда – она тут же, моментально захотела увидеться с ними. Отыскала номер в справочнике мобильного и позвонила наугад.

Парни оказались дома, звонку обрадовались и позвали ее к себе в гости. Фаина свистнула такси и отправилась в Крылатское.

В гостях она расслабилась, выпила крепчайшего кальвадоса, которым угостил ее Гриша. Душан спиртного не пил принципиально. Он был рьяный вегетарианец. Да и из овощей ел лишь цветную капусту, сельдерей, спаржу и морковь. Красился в блондина, сводил на теле растительность фото – и биоэпиляцией, регулярно посещал солярий, турецкую баню и СПА. Он пекся о своей внешности с маниакальным рвением, боялся постареть, подурнеть, разонравиться Грише и выйти раньше времени в тираж. Оба они были людьми мягкого характера и больше всего на свете хотели, чтобы все – естественно, кроме всепонимающих друзей, в число которых входила и Фаина, – оставили их в покое. Им обоим мечталось как-то узаконить свои отношения, хотя бы в материальном плане. Но, кроме того, чтобы написать дарственные на имущество друг на друга, придумать они ничего не могли.

Что касается их дома – Фаина ревниво сравнивала его со своим, – он был уютным, как квартира на Бейкер-стрит. Здесь господствовал особый мужской беспорядок и одновременно стиль и комфорт: кожаные кресла с высокими спинками, электрический камин, виды Лондона в простых дубовых рамах на стенах, турецкий ковер на полу, трубки из вишневого корня в тяжелых пепельницах черного мрамора, книги, альбомы, диски, пилочки для ногтей. И, конечно же, как некие символы – фотографии с обнаженной мускулистой мужской натурой.

— Ах, Фанни, – говорил Гриша со вздохом после пятой рюмки, – что мы можем сказать тебе, что посоветовать, ты все понимаешь сама. Здесь перспектив никаких в том плане, который нас устраивает. Ехать за границу? Мы денег еще столько не заколотили. Там уже не заколотим, возраст не тот. Значит, придется здесь. Мне скоро тридцать семь стукнет. Время, скотина, летит ужасно быстро.

— Но вы все же думаете уезжать? Жить вместе там? – допытывалась Фаина.

— Скорей всего, да. Мне нравится Лондон, ты знаешь. Душке импонирует Дания. Наверное, со временем переберемся туда. Там законодательство позволяет. Возможно, даже возьмем в приюте приемыша из какой-нибудь Мьянмы на воспитание. А чужое мнение… Знаешь, мнение обывателей везде одинаково.

В таких неспешных разговорах за жизнь незаметно пролетел весь вечер. Было уже почти одиннадцать, когда загостившаяся Фаина засобиралась домой.

Катя оказалась права: поиск, оперативно-розыскные мероприятия затягивали Никиту Колосова, полностью подчиняя себе. Это и была та самая «настоящая работа», которую он выполнял одновременно и на автопилоте, и с огоньком. То, что подозреваемый скрылся, конечно, накладывало на ситуацию особый нервный отпечаток. Но Колосов не падал духом. Что, разве не было в его богатой практике случаев, когда убийца ударялся в бега? Были, и еще какие. И еще каких преступников искали и находили. Отыщем и хозяина «Царства Флоры». Наизнанку вывернемся, а найдем.